Но спасение было невозможным. Они оба знали это. И они просто сидели, тихие и испуганные, держались за то, что осталось между ними. Его тело дрожало. Кошмар, который он только что пережил, и яд в легких сделали его слабее, таким он еще никогда не был. И под этой слабостью его сердце колотилось, просило шевелиться, спешить к судьбе. Пока не поздно. Но он подавил те желания. Не было судьбы, видения, пророчества. Не в этот миг. В этот короткий миг была только Фейлин. И он был в этом миге с Фейлин.
Наконец, она отодвинулась и посмотрела в его глаза. Черты Лизель исказились, душа Фейлин смотрела из слезящихся глаз.
— Серина? — тихо спросила она.
Его горло сжалось с болью. Он видел перед глазами то белое неподвижное лицо на подушке, где он оставил ее. Такую холодную, хрупкую… недавно сломленную проклятием, с которым она не могла бороться.
— Она жива, — сказал он. Была жива пару часов назад, когда Террин встретился с ней в Дюнлоке. Он не знал, что стало потом с ней и всем замком. Словно убеждая себя, он повторил. — Она жива.
— Хорошо, — Фейлин кивнула, опустила подбородок к груди. Кудри Лизель упали по бокам ее лица. — Я… не хочу убивать ее, Герард. Не хочу.
— Знаю, — Герард нежно коснулся ее щеки. Все ее тело дрожало под его пальцами, и его душу сдавила печаль. Он хотел спросить ее о Террине. Он хотел спросить, что Фантомная ведьма сделала с его братом. Но он боялся ответа, не смог заставить себя произнести слова.
— Я… не знаю, смогу ли держаться дольше, — прошептала она. — Я так… устала. Так мало сил. Они сильнее меня. И злее.
Герард медленно кивнул. Он не знал, что сказать, так что держал рот на замке. Когда Инрен захватит власть, она убьет его. Ему стоило встать, ударить по телу, пока он мог, и поспешить покинуть это место. Но каким был смысл? Даже если он поднимет руку на Фейлин, он не знал, где он был. Его окружал огромный Ведьмин лес. Сверху не было солнца, света, звезды, которая помогла бы направить его. Только мрак и яд, сколько было видно.
Фейлин склонила голову, светлые ресницы трепетали.
— Они всегда говорили мне, что ты — Золотой принц. Ожившее обещание Богини, — в словах не было насмешки. Может, там был даже восторг.
Но она словно ударила Герарда по животу.
— Да, — сказал он, выдыхая. — Мне тоже говорили это. Но это не правда.
— Я это поняла, — ответила Фейлин, качая головой. — Я видела Жуткую Одиль, Яд. Она жива. Ее удерживают нити магии, но она жива. И она заберет корону. Ничто ее не остановит, даже Ведьмин лес.
