Я тогда снимал комнату вместе с другим графиком-иллюстратором и писателем и, помимо прочего, делал дешевые развлекательные книжки для детей. Мы уже начали рисовать прямо на пленке, потому что засвеченные хвосты позитивов и ракорды можно было с легкостью набрать в чужих обрезках. По воскресеньям мы выходили в город снимать живое кино. Мы выглядывали наружу выяснить, какая погода, и потом, в зависимости от того, шел там снег или было солнечно, писали для себя коротенький сценарий, одевались как-нибудь особенно и затем снимали все это в качестве упражнения: на каждый такой фильм у нас уходил один трехминутный ролик пленки. Я не посещал никаких кинокурсов, так что ничего академического в моем подходе не было. Мною руководили чисто практический интерес и желание что-нибудь сделать. Единственная книга, которая у меня была, — «Чувство кино» Эйзенштейна[70], но в основном мы просто снимали тупые комедии в мультипликационной технике пиксиляции[71].
За четыре короткие недели, проведенные в киношколе, я встретил несколько человек, по-настоящему интересующихся кино. Но я и представить себе не мог, что могу хоть как-то приблизиться к крутым режиссерам того времени, типа Уорхола. Они все были такие умные, такие ньюйоркцы, а я всего лишь шутил и хохмил. Время от времени я подрабатывал для журнала «Реалист», который редактировал Пол Краснер, лучший политический сатирик шестидесятых[72]. Тогда как раз началась война во Вьетнаме, и все, что я рисовал, было непосредственно связано с этой темой, — например, у меня был такой сюжет: мадам Ню[73] идет наблюдать за самосожжением буддийского монаха, прихватив с собой канистру бензина. Однако мне самому нужно было вступать в Национальную гвардию, чтобы избежать призыва в действующую армию.
Это означало шестимесячную военную подготовку в качестве рядового, а потом в течение еще десяти лет — еженедельные сборы и летние тренировочные лагеря. Туда записывались люди типа меня, то есть те, кто не имел желания служить в армии, а тогда еще начали посылать добровольцев во Вьетнам, и я с ужасом наблюдал, какие чудеса может творить военная пропаганда. Довольно скоро масса парней, проходивших военную подготовку, уже дождаться не могла, когда же их туда отправят. Руководившие нашей подготовкой сержанты и старшие офицеры тоже места себе не находили, желая поскорее избавиться от этих идиотических детишек и отправиться убивать реальных врагов. Смотреть на все это было страшно.
