Вы думаете, публике нравятся банальности?
Главное — понравиться не публике, а женщинам. Сначала аплодирует женщина, уже потом ее муж.
Влияет ли на вас публика во время выступления?
Да, если публика скверная, я становлюсь более агрессивным, и чем агрессивнее становлюсь я, тем хуже делается публика. Приходится определить, чего же ты хочешь: чтобы тебя любили или ненавидели. Во всяком случае, я вовсе не жду, что слушатели немедленно разразятся криками «Ура!».
Чтобы преодолеть страх перед публикой, я придумал беспроигрышный трюк: потребовал, что подсветка была как можно ярче... чтобы не видеть лиц в зале. Потому что там... там попадаются такие рожи!
Кабаре — это не настоящее. Публика, состоящая из снобов, аплодирует серьезным вещам, но не покупает пластинок. В мюзик-холле публика аплодирует легким штучкам и именно она покупает диски.
Вы говорите, что не ищете успеха, что если он приходит, то это не ваша заслуга, а просто случайность. Однако же вы часто рассуждаете о деньгах, о различных вкладах, акциях, коммерческой выгоде...
Одно другому не мешает. Если бы у меня была паранойя на почве денег, то я бы уже заработал гораздо больше, уверяю вас, особенно учитывая то, сколько я пишу на заказ.
А кто ваши заказчики?
Мирей Матье, Франсуаза Харди...
Я прекрасно сознаю пределы собственной стыдливости. Во времена, когда у Пиаф продавалось пятьсот тысяч пластинок, а я сидел на мели, я отказался написать для нее песни. Я отказался писать для Ива Монтана, так как у нас были идеологические расхождения. Отказался писать для Холлидэя, для других, чьи продажи шли отлично. Не стал компрометировать себя... На том моем уровне самосознания это выглядело бы смешно. Не хотел становиться в колонну.
Была скверная полоса, когда мировую сцену оккупировали маленькие рок-группы шестидесятых годов. А потом, в шестьдесят девятом, мы с Джейн выпустили несметное количество дисков, не могу даже точно назвать цифру, в том числе «Я тебя люблю, я тебя тоже нет».
Мне бы хотелось знать, почему вы так резко поменяли свой стиль?
Мне кажется, что у большинства французов аллергия на современный джаз и они не хотят его слушать. Поэтому я перестал их мучить и полностью посвятил себя поп-музыке.
Некоторые ваши песни стали хитами, известными на весь мир, это так?
Только одна песня, одна, надо быть скромным. Но одна моя песня действительно наделала много шуму.
И мелодика этой песни совершенно не соответствует ничему, что можно было бы обозначить традиционным жанровым термином. Я имею в виду песню Je t’aime, moi non plus.
