И как, по-вашему, понять Фрэнсиса Бэкона, не изучив Пауля Клее?
Надо всего один раз углубиться в себя, задуматься, присмотреться, чтобы понять свой стиль, увидеть свой путь и проанализировать, насколько велик талант.
Я уверен, что все великие поступали подобным способом: Рембо, Берг...
Впрочем, в прикладном искусстве, вроде моего, достаточно окинуть проницательным взглядом окружающих коллег, мысленно разгромить в пух и прах их ошибки, а затем работать, смело двигаясь к цели.
Еще я бы хотел заметить, что обычные талантливые художники, стремящиеся соответствовать вкусам сегодняшнего дня, будут удостоены лишь мимолетной славы. Тогда как настоящие мечтатели, гении, не зацикленные на золотых дисках, презирающие сиюминутное признание и неумолимо следующие вверх, целиком и полностью посвящая свое творчество небу, найдут отклик в сердцах будущих поколений.
Кстати, насчет внутренней концентрации и самоанализа: Марлон Брандо ведь не случайно затыкал себе уши, чтобы не слышать слов, произносимых партнерами. Таким образом, он полностью сосредотачивался на своих эмоциях, как бы тонизируя свой талант, он почти погружался в состояние медитации, и надо сказать, драматизм игры только усиливался.
Может, мне тоже попробовать заткнуть уши? А? Как думаете?
Серж Гензбур, хотелось бы знать, отчего вы так суровы со своими современниками?
С. Г.: Ну, предположим, это моя позиция.
О, позиция. Нет, вы ведь не подросток, чтобы занимать позицию! Вы слишком умны для этого. <...>
С. Г.: Куда удобнее атаковать, чем получать удары...
Во всяком случае, ваши песни здорово атакуют, должна вам сказать. Так здорово, что ими заинтересовались эстрадные звезды. А вы в этом масштабе — пылинка. Хочу употребить громкое выражение, пусть это вас не шокирует: вы нечто вроде Домье[271] эстрады, не правда ли?
С. Г.: И правда, громкое выражение.
Что ж, это так, и все же ваши песни — это маленькие шедевры. Скажите, вы испытывали гордость, написав Douze belles dans la peau?
С. Г.: (ледяная улыбка).
Забавно, не так ли?
Гензбуру не надо стараться, чтобы его любили, чтобы быть нужным, потому что он на самом деле необходим людям, его слушателям. Все хотят прикоснуться к этой потрясающей личности, свободной, полной сарказма, воображения и юмора. Все хотят видеть его, быть сопричастными...
С. Г.: Во мне два человека, которые отлично друг друга понимают; и для того, чтобы они продолжали друг друга понимать, я постоянно убиваю себя. Я должен убивать себя, чтобы каждый раз перерождаться заново, обновляться.
