Дальше – больше. Вещи стали передвигаться по комнате, когда их никто не видел, в зеркале мелькали быстрые тени, а за спиной Артема то и дело раздавался топот невидимых ножек и приглушенное хихиканье. Он оборачивался, холодея от ужаса, но рядом никого не было.
Несколько раз мальчик слышал голос: детский, тонкий, но в то же время старчески надломленный. По-другому существо говорить и не могло: ведь это был ребенок, который умер, не успев повзрослеть. Смерть состарила девочку, превратив в Серую Старушку – так Артем называл неведомое создание.
Мама с папой не верили сыну, когда он пытался сказать, что больше не один в своей комнате. Они находили его состоянию кучу объяснений: стресс, богатое воображение, удар от пережитого, жалость к умершему ребенку, неприятие смерти… Верным было только одно: Серая Старушка существовала на самом деле и желала забрать Артема с собой. Но никто не воспринимал этого всерьез.
Он стал бояться оставаться один дома, но хуже всего было по ночам. Скрипела и открывалась дверца шкафа, шорох и шепот звучали все ближе с каждым разом, словно нечто шаг за шагом придвигалось все ближе, пока однажды не оказалось возле кровати. Приставленный с вечера к шкафу стул не помогал: каждое утро он неизменно оказывался у стола.
Разглядеть Серую Старушку Артем сумел дважды. В первый раз, когда она еще не успела подобраться к нему совсем близко, это был лишь смутный сгорбленный силуэт, стоящий в предрассветных сумерках в углу комнаты. Наткнувшись на существо взглядом, мальчик так завопил, что перепуганные родители прибежали и не могли успокоить его до самого утра, а после разрешили не ходить в школу. К счастью, мама тоже не пошла в тот день на работу, и он весь день просидел возле нее.
Вторая встреча была еще кошмарнее. Артем проснулся среди ночи и увидел Серую Старушку в нескольких шагах от кровати. Маленькая, не выше семилетнего ребенка, скрюченная, замотанная в тряпки пыльно-серого цвета, она потирала сухонькие ручки, будто предвкушая радостное событие, и что-то бормотала, уставившись в пол. Лица, занавешенного нечесаными космами все того же мышиного цвета, было не разглядеть.
Внезапно, почувствовав его взгляд, Серая Старушка вскинула голову и посмотрела на Артема. Никогда в жизни – ни в ночных кошмарах, ни в фильмах ужасов – он не видел ничего страшнее этого лица. Искореженное, оплывшее, как восковая свеча, сморщенное, безносое, с черными дырами вместо глаз… При этом в жутком, обезображенном смертью облике угадывались черты умершей девочки. Серая Старушка растянула в широкой улыбке рот, и Артем увидел, что он полон мелких острых зубов.
