– Вольпина залезла ко мне в комнату, – ответила я досадливо и с раздражением перебросила на спину распущенные волосы, которые лезли в глаза. – Думаю, кое-что искала…
– Вольпина? Первый курс? Деньги, что ли, украсть хотела?
– Какие деньги?! – вспылила я, и в это время дверь кабинета ректора открылась.
На пороге появился Кош Невмертич – до безобразия элегантный, спокойный, и… страшно красивый. В который раз я удивилась, как ему удается всегда сохранять прическу, словно фотомодели с обложки модного журнала. Волосы лежали волной, прядочка к прядочке…
– Даже не сомневался, что только барышня Краснова может вопить ночью в коридоре, – произнес ректор и распахнул двери пошире, чтобы было больше света. – Господин Быков тоже здесь? И что происходит?
– Краснова, вот, ректора ищет, – опередил меня Быков. – А я сказал, что ректор уже давно дома.
– Вы ошиблись, – произнес Кош Невмертич с самым бесстрастным видом. – Так что надо Красновой?
– Поговорить с вами, – торопливо сказала я, обходя Быкова и мелкими шажками подбегая к ректорскому кабинету. – По важному вопросу, – добавила я, понизив голос.
– Какие тайны, – наигранно восхитился Кош Невмертич. – Заходите тогда.
– Краснова сказала, что студентка с первого курса обыскивала ее комнату, – опередил меня Быков.
– Неужели? – ректор внимательно посмотрел на меня.
Мне показалось, он не верит, и я поспешила убедить его:
– Я говорю правду! Я захожу – а она роется в моей сумке!.. А потом убежала! Она искала то самое, Кош Невмертич…
– Искала – что? – переспросил озадаченно Быков.
– Ничего, – ответил Кош Невмертич с непередаваемой улыбкой, и Быкову сразу расхотелось расспрашивать дальше, а я замолчала, будто мне зашили рот.
Как же мало я знаю о колдовском мире... Не стоило мне вот так кричать про артефакты. Наверное, что-то подобное подумал и Быков, потому что он помахал мне ручищей-лопатой и сказал:
– Ладно, я тогда пойду. Раз уж ректор здесь, передаю Краснову и…
– Стойте, – бросил вдруг Кош Невмертич. – Заходите оба.
– Э-э… – Быков почесал затылок и пожал плечами, взглянув на меня – дескать, придется идти.
Мы зашли в кабинет, и ректор указал нам на стулья, а сам сел за стол, в кресло. Царёва в кабинете уже не было, и я примостилась на край стула, сложив руки на колени и подавшись вперёд.
– Теперь слушаю. Говорите не торопясь и по делу, – ректор чеканил каждое слово и хмурился.
Я постаралась не слишком волноваться и рассказала, как застукала Вольпину. Быков тоже присмирел, но вряд ли от большого трепета перед ректором. Скорее всего, он боялся сломать стул, который смотрелся под ним, как детский стульчик.
