Затем редактор заметила, что многие авторы тоже не понимают, что такое сцена, и начиняют сценарий недосценами, нужными лишь для того, чтобы ввести персонаж или обозначить экспозицию. Не знают, как начать и закончить сцену, тратят время на вступления и болтовню, продлевают сцену после того, как участники сговорились. Сцена — это сделка. Ударили по рукам — прочь из кадра.
Этот принцип здорово помогает мне при определении смыслового зерна сцен, но, как я увидел, он работает и на макроуровне, для более крупных вопросов сценария, ведь любая история — это пересмотр какого-то главного соглашения, договоренности между противоборствующими силами. В романтических комедиях пересматривается контракт между женщиной и мужчиной. Мифы, религиозные притчи и заветы, сказочная фантастика перестраивают взаимодействие между человеком и высшими силами, правящими в мире. Условия неустойчивого баланса между добром и злом вновь и вновь пересматриваются в каждом боевике про супергероев и в каждой истории с моральной дилеммой. Кульминацией многих кинокартин бывает судебное решение, устанавливающее новое положение дел: приговаривающее злодея к наказанию, провозглашающее невиновность или задающее условия спорной сделки. О чем бы ни шла речь, мы начинаем с одного соглашения, а в конце получаем другое.
Понимая, в какой момент состоялась главная сделка фильма, ты видишь, на чем фильм должен закончиться. Сегодня многие картины продолжаются еще долго после того, как для публики они, по сути дела, закончились. Зритель знает, что истории конец, когда оглашен последний пункт нового порядка вещей, и начинает ерзать, если режиссер добавляет красивый росчерк, приделывает коду, переносится на десять лет вперед и пр. Когда мальчишкой я смотрел кино в автокинотеатрах, то замечал, что многие зрители заводят моторы и укатывают прочь, когда фильм еще не закончился. Для них крупная сделка в картине состоялась, когда чудовище убито или злодей схвачен, им нет охоты смотреть, как герой целует возлюбленную и уезжает в закат. «Ударили по рукам — прочь из кадра» — отличное правило и для сцен, и для целых историй.
Комментарий Маккенны
Для меня быть «другом Вога» ценно, помимо прочего, тем, что удается оказаться рядом в момент неожиданных извержений его вулканического ума. Его мысли, как бомбы, внезапны и непредсказуемы. Иной раз они увлекают меня в длинные и извилистые полеты сквозь бездонную кроличью нору. Но чаще наводят на золотую жилу.
