Ибо легенды означенный монстр усваивает с той же жадностью, что и реальность. Прибавьте к этому стремление последней к славе первых (или притязания первых на обладание, хотя бы в незапамятные времена, статусом последней). Тогда неудивительно, что в вашем городе, будто он написан Клодом или Коро[43], должна быть какая-то вода: гавань, озеро, лагуна. Еще менее удивительно, что средневековые валы или зубцы его Римской стены должны походить на фон, предназначенный для каких-то строений из стали, стекла и бетона: скажем, университета, или, что более вероятно, главного управления страховой компании. Они обычно возводятся на месте какого-нибудь монастыря или гетто, уничтоженных бомбардировкой в ходе последней войны. И неудивительно, что путешественник чтит древние руины много больше современных, оставленных в центре отцами города с поучительной целью: путешественник, по определению, — продукт иерархического мышления[44].
Однако, в конечном счете, не существует отношений старшинства между легендой и явью, по крайней мере в контексте вашего города, поскольку настоящее порождает прошлое гораздо более энергично, чем наоборот. Каждый автомобиль, проезжающий через перекресток, делает его конную статую более устарелой, более древней, преображая местного военного или гражданского гения восемнадцатого столетия в некоего одетого в кожу Вильгельма Телля или кого-нибудь в том же роде. Всеми четырьмя копытами твердо стоя на постаменте[45] (что на языке скульптуры означает, что всадник умер не на поле брани, но на собственной, по-видимому четвероногой, кровати), лошадь этого памятника напоминала бы в вашем городе скорее об ушедшем способе передвижения, нежели о чьей-то особой доблести. Бронзовая треуголка помечена птичьим ка-ка тем более заслуженно, что история давно покинула ваш город, уступив сцену более стихийным силам географии и коммерции. Поэтому ваш город будет являть собой не только помесь стамбульского базара и универмага Мейсис[46]; нет, путешественник в этом городе, если свернет направо, обязательно натолкнется на шелка, меха и кожу с виа Кондотти[47], а если он свернет налево, то окажется у Фошона[48], чтобы купить свежего или консервированного фазана (предпочтительно консервированного). Ибо покупать вы обязаны. Как сказал бы философ: «Я покупаю, следовательно, я существую»[49]. И кому это известно лучше, чем путешественнику? В сущности, всякая обеспеченная картами поездка в конечном счете есть экспедиция за покупками: таковой является даже странствие по жизни. В сущности, хождение по магазинам занимает второе место после фотографирования в ряду способов уберечь наше подсознание от чуждой реальности. В сущности, именно это мы называем выгодной покупкой, а с кредитной карточкой вы можете продолжать бесконечно. В самом деле, почему бы вам просто не назвать весь ваш город — а он, безусловно, должен иметь имя — American Express
