Фак. Все. До меня доходит.
— Прости. Зря я это…
— Зря, — она встает из-за стола, скидывая с плеч плед. — Благодарю за ужин.
— Волкова, ну я же не знал. Не обижайс… — поздно. Уходит. Дебил. Так сложно было словесный понос заткнуть жрачкой?
У самого уже аппетита как не бывало. Бифштекс маняще нежится среди листьев салата и маринованных грибов, а желания вгрызаться в него нет. Надо бы попытаться извиниться. Еще раз. Не дело это на больных мозолях плясать.
Оставляю все как есть и спешу в наш арендованный домик. Кристина уже там… Кхм, как раз развязывает поясок на платье.
— Слушай, ну дурак. Каюсь. Не подумал. Только не злись, — с порога перехожу к сути.
— Да я и не злюсь. Какой смысл, если отчасти ты прав? — ко мне стоят спиной, когда легкая ткань спадает вниз, обнажая плечи и спину. А следом и все остальное, включая кружева на нижнем белье. Ой. Это я очень удачно зашел.
Наряд скидывают на край постель и вопросительно оборачиваются ко мне, согнутой рукой прикрывая грудь. Вау. Да у нее татуировка оказывается есть! Ветка распустившейся сакуры справа на ребрах под… под ними, родными. А фигурка-то, фигурка какая… Все. Я возбудился. Блин.
Знаю, что жестко палюсь, но не могу заставить себя перестать лапать ее взглядом. Честно пытаюсь сместиться выше, но глазами снова и снова спотыкаюсь об ее шикарные, твою мать, сиськи.
— И долго так стоять будем? — возвращает меня в реальность ее голос. — Раздевайся.
О… Это что-то новенькое.
Глава 7. Местная достопримечательность
Волкова
— Ммм?
Ха. У Волкова в загашнике миллион остроумных ответов, заготовленных на любой случай жизни, а его хватает всего лишь на «ммм»? Я разочарована, сударь. Спасибо, что хоть слюну не пускаете.
— Раздевайся, говорю, — стою перед ним, считай, что голая, а снисходительности в моем голосе будто все наоборот.
— А волшебное слово?
Блин. Ему еще и повторять приходится трижды? Или чует подвох? Что ж. Значит, не все мозги в трусы ушли. Правильно чует.
— Я не собираюсь спать голой. Гони рубашку.
Не разочарован. А если и разочарован, вида не подает.
— Эх, жаль, — ухмыляется он. — Я бы не отказался от ночевки в стиле «ню».
— Как ты будешь спать мне безразлично. Рубашку, говорю, давай.
Денис с вызовом разводит руки в стороны.
— Сними сама, раз так надо.
Глумится? Замечательно. Я тоже поглумлюсь. С невозмутимым видом подхожу к нему и начинаю расстегивать пуговицы. Естественно, для этого приходится сделать то единственное, чего он и добивался — полностью оголить грудь.
