На часах шесть вечера. Я дочитываю очередной любовный роман, время от времени поглядывая в зеркало, не размазалась ли тушь.
Но тушь на месте. А сосед нет.
Я засыпаю на моменте, когда Антонио нежно поглаживает раковину Агнессы, и резко выныриваю из сна из-за того, что кто-то громко захлопнул дверь.
— Вернулся!
Смотрю на время: девять вечера. Отлично, можно смело идти знакомиться.
Несусь к холодильнику, хватаю блюдо с тортом, задерживаюсь у зеркала на несколько минут и быстренько выхожу из квартиры.
Нетерпеливо жму на звонок, но даже после пятого раза никто не открывает.
Глухой, что ли?
Для достоверности решаю несколько раз хорошенько постучать кулаком, но так как блюдо одной рукой удержать не так уж просто — бахаю ногой.
Громко.
Отчаянно.
Настырно.
Потому что ходить в гости к тете Кате, чтобы поговорить по душам, всю оставшуюся жизнь очень не хочется.
— Кто там? — слышу глухой голос мужчины, определенно не старого, и улыбаюсь во все двадцать девять, зная, что он в этот момент, должно быть, пристально смотрит на меня в глазок.
— Соседка ваша. Тортик вот испекла, решила познакомиться, — конечно же, я вру. Никакой тортик я не пекла — купила в кондитерской у дома.
— Я не ем сладкое. И тебе не советую нажираться на ночь, а то задница разжиреет. Доброй ночи.
Несколько минут я стою с открытым ртом, не веря своим ушам.
— Вот хам! — возмущаюсь громко, но, конечно же, до адресата эти слова не доходят.
— Ишь ты, разоралась она! — Ну вот, вспомнила про тетю Катю, называется. — Совсем тебя родители вежливости не научили! Никакого воспитания! Мужик только заехал, а ты уже к нему суешься со своими предложениями! Молодежь нынче…
Дальше слушать не стала, кое-как открыла свою дверь, проскользнула на кухню, заварила мятного чая с лимонной цедрой и от злости слопала половину торта.
А потом долго качала пресс и приседала, проклиная про себя этого идиота. Хорошо, что мой Вовка не такой.
Вежливый, галантный, игривый, голубоглазый, высокий, харизматичный…
Иногда я засыпаю в наушниках. Это единственное средство, которое спасает меня от бессонницы и философских дум.
Лежу с закрытыми глазами, на повторе песня «Вова», выбиваю пальцами ритм по кровати в ожидании, когда меня сморит сон, как вдруг чувствую какую-то вибрацию. Короткую, словно кто-то уронил что-то тяжелое.
Достаю из уха один наушник. Прислушиваюсь… Собака, что ли, у соседа скулит? Так истошно и отчаянно, словно над ней там издеваются.
До чертиков стало жаль бедное животное. Я живу по соседству с психом, теперь уж точно в этом уверена.
