Это дерьмо реально. Наблюдайте.
Если бы Николь жила в те времена, она была бы ее ведомым и лучшим советником. Черт, ее бы даже не поймали за это. Поскольку, ну, у этой графини была мозговая энергия бесцельной птицы.
Возвращаясь к причине, по которой я преследую Николь с настойчивостью нечестного детектива.
Сегодня она вела себя по-другому. Была разговорчивой, хотя все еще ядовитой. Одетая в платье «трахните меня», туфли на каблуках, будто она вышла за чем-нибудь.
И почему, черт возьми, мне становится так жарко, что я хочу поджечь свою одежду?
Поэтому, когда я увидел, как она глотает напиток, игнорируя свои священные круги прославленных сук и проскальзывает сквозь толпу, я последовал за ней.
Точно так же, как я последовал за ней в тот день десять лет назад, когда она чуть не умерла у меня на руках.
Мне не следовало этого делать.
С того дня она стала занозой в моем гребаном боку. До этого случая на ее хорошеньком личике всегда была улыбка, и она вела себя мило, хотя и раздражающе.
Так что видеть, как она крадется, стало событием, свидетелем которого я никогда не был.
Вот почему я вышел из игры и следил за ней. Потом наблюдал, как она украла персики, спрятала их за своим белым кружевным платьем и ушла на цыпочках, чтобы никто ее не увидел.
Сейчас кажется, что это повторение того времени.
Словно она собирается украсть персик, пойти съесть его в укромном местечке и… умереть.
Вот что сказал доктор в тот раз. Ее аллергическая реакция была только оральной, когда она была младше, но после того, как ей исполнилось восемь, реакция также стала респираторной. Он сказал, что в следующий раз, когда она съест персик, то перестанет дышать.
Она упадет замертво.
Больше не будет Николь с ее фальшивыми улыбками и изящными платьями.
Я подождал, пока она проснется, чтобы снова спросить ее, какого черта она ела персики, когда уже знала, что у нее на них аллергия.
Я хотел, чтобы она объяснила, достаточно ли того, что ей что-то нравится, чтобы подтолкнуть себя к краю смерти.
Однако у меня не было возможности ни о чем спросить, потому что она чертова предательница и вышла из всей ситуации, обвинив в этом меня.
Я никогда не видел маму такой разочарованной во мне, как в тот момент.
Не то чтобы она была образцовой матерью всю нашу жизнь. Ее миссия, сколько я себя помню, заключалась в жалости к себе, к оплакиванию своей молодости за то, что она жила с моим изменяющим ублюдком-отцом.
Как бы то ни было, Николь сейчас избегает всех, ходит на заднем плане, будто парит в воздухе.
