Николаевич, — старые фокусы. Вы уйдете, она на себе одежду
порвет и закричит благим матом, что я ее изнасиловать хотел.
— Не буду я кричать, — убито прошептала Клава.
— Зачем ей это делать? — удивилась Любовь Антоновна.
— Низкопробный шантаж. Или я опозорю главврача. Или
Васька ее в больнице оставляй, — пояснил Игорь Николаевич.
— Он ваш Васек! Не мой! — закричала Клава. — Вы его
тут держите! Бьет он меня! И Ритку вашу бить будет! Она у
него!
— Рита в вензоне?! — Любовь Антоновна схватила Клаву
за плечи. — Скажи мне! Я доктор седьмого.
— Вы докторша? — недоверчиво спросила Клава.
— Да, да, — растерянно подтвердила Любовь Антоновна.
— Пообещайте мне, что меня в вензону назад не выгонят...
Я вам такое скажу...
— Я прошу вас, Игорь Николаевич!
— Как лее я могу обещать? Где я помещу эту девицу? В
общем корпусе?
— Меня убьют в вензоне, — заплакала Клава.
— Игорь Николаевич! Рита погибает! Вы доктор или... —
Любовь Антоновна с трудом сдержалась, чтоб не сказать лиш
нее.
— Немедленно в вензону! — решил Игорь Николаевич.
99
— Обождите, — остановила их Клава. — В вензоне вас
убьют.
— Кто?
— Горячий и Пузырь, как Петрова.
— Его убили? — отрывисто спросил Игорь.
— Нет еще, но убьют. Пузырь договорился с Васьком выз
вать Ритку, затащить ее в вензону. Y Петрова не будет никого
и его пришибут. Васек мне велела сказать, что Ритка в вен
зоне...
— Значит ее там нет? — с надеждой спросила Любовь
Антоновна.
— Там Рита. Утащили. Петрова, наверно, убили. Ритку они
не тронут, пока Игорь не придет. Зарубят Игоря, тогда и ж е
нится Васек на Ритке.
— Илюша! В изоляторе, возле моего кабинета, лежит Пет
ров. Беги туда... Не впустят тебя одного, пойдем вместе.
— И я с вами, Игорь Николаевич, — вызвался мужчина,
стоявший рядом с Игорем.
— Женщин охраняйте, Тимофей Егорович, — запротесто
вал Игорь Николаевич.
— На вахту сообщить бы, — предложил Илюша.
— Надзиратели все знают. Пузырь и Горячий не храброго
десятка. Они без надзирателей не обнаглели бы так. Со мной
сводят счеты.
— Я с вами, — упрямо повторил Тимофей Егорович.
Возле третьего отделения, шагов десять не доходя, Илюша
услышал шум.
— Рвутся подонки, — Игорь Николаевич прибавил шаг.
