обещал больной, шаря рукой под кроватью.
— Потише! Черный! — прикрикнул второй больной, под
нимаясь с топчана. — Больница не воровская командировка.
— Честному вору говорить нельзя? Да? Ты кто? Сука? —
спрашивал Черный, натягивая одеяло.
— Я фраер чистой воды. Таких, как ты, душил и душить
буду.
— На муфеля надеешься? — пискнул Черный, высовывая
нос из-под одеяла. — Боксер! Муфеля здоровые и на вора грабки поднимаешь. Люди придут...
— Пока твои люди придут, я тебя удавлю. Этой врачихе не
сунешь, не берет она. Завтра утром скажу — выпишет тебя.
— Не имеют права, — запротестовал Черный. — Y меня
грабка сломана!
— Вторую поломаю! Я провожу тебя к врачу, — сказал
«боксер», доставая из-под матраса аккуратно сложенные брюки.
— Я сама, — запротестовала Клава.
— Не откроют тебе. Из-за таких, как он, — пояснил бок
сер, указывая на Черного.
В конце коридора боксер постучал в дверь.
— Кто там? — услышала Клава мужской голос.
— Это я, Игорь Николаевич, — ответил боксер.
— Заходи, Илюша, не заперто.
— Со мной девушка, — предупредил Илюша.
— Заводи и ее. — В комнате сидел Игорь Николаевич, ху
денькая старушка, подвязанная белой косынкой, и мужчина
лет пятидесяти пяти в застиранной латанной рубашке, пере
хваченной веревочным пояском.
— Из вензоны? — спросил Игорь Николаевич, вниматель
но оглядывая Клаву.
— Да, — смущенно подтвердила Клава.
— Тебе кто разрешил выходить? Зачем пришла? — суро
во расспрашивал Игорь Николаевич.
— Я вам один на один скажу.
— Васек ко мне прислал? Чтоб я ее в больнице оставил?
Передай, что с первым же этапом духу ее здесь не будет.
98
— Я не затем вовсе. Мне самой ваш Васек... — Клава осек
лась, испуганно косясь то на Илюшу, то на незнакомого ей
мужчину.
— Говори при них, — потребовал Игорь Николаевич.
— Я врачихе седьмого должна сказать, — заупрямилась
Клава.
— К вам, Любовь Антоновна, — удивленно воскликнул
Игорь Николаевич.
— Я вас слушаю, — заговорила Любовь Антоновна, пово
рачиваясь к Клаве.
— Так при всех нельзя! — с отчаянием выкрикнула Клава.
— Стукнут на меня Ваську, она меня убьет.
— Может и правда нам лучше выйти — предложил не
знакомый Клаве мужчина.
— Ни в коем случае, — энергично запротестовал Игорь
