Дыхание у Маркуса прерывистое, затрудненное. Он плачет, глядя в потолок, задевая зубами верхнюю губу. Упирает ладони в бедра и разводит ноги шире, будто уверен, что не удержится от падения. Меня трясет, я боюсь вставить хоть слово. Вжав голову в плечи, ощущаю ужасную тревогу, которая пробирает до костей. Марк не владеет собой, он не отвечает за свои поступки. Страшно — ведь он вполне может причинить мне вред.
Возобновив круговые движения вокруг меня, Ферраро рассуждает, активно размахивая рукой:
— Где бы я ни был, что бы я ни делал, вы везде лезете! Вам все интересно! — интонация с каждым новым предложением становится только выше и грознее. — Я проклинаю вас, вашу сучью профессию! — Тыча пальцем в пол, он смотрит на меня и морщится то ли от душевной боли, то ли от брезгливости ко мне. — Моя модельная карьера подошла к концу, — положив ладони на лоб, он трясет головой и выглядит немного безумным. — Она никогда мне особо не нужна была. Никогда. Но из-за таких, как ты, — он направляет на меня указательный палец, — я возненавидел самого себя! Мне хотелось раствориться в воздухе, лишь бы меня оставили в покое! Ты понимаешь?! — вмиг подлетев, Маркус цепляется за мои предплечья и встряхивает меня, словно тряпичную куклу.
Единственное, чего я сейчас хочу — выбраться отсюда. Сил больше нет подавлять плач. Он крепко держит меня, а я реву, пряча глаза. Так стыдно и больно. Ну, пожалуйста, пускай уже все прекратится!..
— Я не виновата. Я ни в чем не виновата, — скулю, подобно щенку. Дура! — Отпусти меня…
В дверь принимаются громоподобно стучать — скорее, бить в нее кулаками. На той стороне я различаю голоса Исайи и приятеля Маркуса. Кажется, он назвал его Дейлом. Кто-то еще, судя по другим мужским голосам, пытается вправить Марку мозги, но я понятия не имею, кто это.
— Ты не виновата?! — переспрашивает он, пребывая в истерическом состоянии. — Какого черта тогда ты пришла брать у меня интервью, зная, что мой отец погиб в аварии несколько дней назад?!
Маркус швыряет меня к столу, схватившись за края которого, я смогла устоять на ногах. Он откинул малознакомую расплакавшуюся девушку, будто надоевшую вещь.
Я убираю волосы с глаз и наблюдаю за его нескончаемыми шагами то в один, то в другой конец темного кабинета. Иногда грохотание сердца заглушает крики за дверью, но случается это редко. Они там дергают за ручку так, что в голове шумит. Я вытираю лицо, а потом снова и снова. Да прекрати ты уже рыдать! Необходимо наконец собраться с мыслями и завести диалог с ним, чтобы постараться усмирить.
