– А ты кто такой? – спросила я, с болью заметив и рассеченную губу мальчика, и синяки на его руках.
– Я вервольф. Нас с папой взяли на границе, когда отец выполнял поручение короля, – спокойно проговорил мальчишка, глядя мне в глаза не детским сероглазым взглядом.
– А папа твой где? – я достала из кармана платья платок и протянула мальчику.
Ребенок схватил этот белоснежный клочок ткани и сразу же в него высморкался. А затем наслюнявил и вытер запекшуюся кровь на губе.
– Папу вывезли вчера отсюда. Умер он. Замучили, – проговорил мальчик так спокойно, что я с ужасом окинула его взглядом, но только по какому-то стойко-холодному выражению глаз поняла, что нисколько он не спокоен, просто его слезы превратились в нечто другое – в ненависть и желание отомстить. – А ты кто? – окинул он меня взглядом.
Когда его взгляд остановился на поблескивающем кольце на моей руке, он медленно провел пальцем по нему, и я испуганно отдернула руку, внутренне кляня себя за то, что не сняла его перед посещением этого места. – Фон Аргон. Ты его жена? – тихо спросил ребенок, посмотрев пристально мне в глаза.
Я молча кивнула, и мальчишка покачал головой, словно делая для себя какие-то выводы. Затем он спросил:
– И как оно, носить ребенка того, по приказу которого стольких невинных замучили? Да, пусть это были и вервольфы, ведьмы или фэйри. Но все же. Как оно? – прищурил глаза мальчишка-волчонок.
– Не знаю, – прошептала я, опустив глаза. – Я всего лишь женщина. Что я могу?
– Да уж, кому я говорю, – махнул рукой мальчишка. – Ты всего лишь человек. Девка, которая навешала на себя цацки и радуется. Разве тебе есть дело до боли тех, кого истязают псы твоего мужа? Нет, конечно. Иди отсюда, насмотрелась на эту сторону своего мужчины и достаточно. Ты теперь принадлежишь к его клану. Скоро и сама будешь кровь нашу пить. Детей ведь ты в этот раз от мам оторвешь, так ведь? Отрывай, но знай, что полукровок на наших землях смерть ждет. Вервольфы не примут их никогда только потому, что они росли здесь. Вот когда будешь подписывать этот указ, то знай, что подписываешь смертный приговор им, не менее. А теперь иди отсюда, ты вся пропитана запахом фон Аргона, а меня от него тошнит, – мальчик презрительно отвернулся, давая понять, что более говорить со мной не желает.
Я всего мгновенье сидела, испуганно смотря на него, затем встала на ноги и просто пулей выскочила из темницы, на ходу делая судорожные вдохи, поскольку меня охватило какое-то паническое состояние. Быстро взбежав по ступеням, я прошла в последние двери и остановилась около ждущей меня Марисы, которая с ужасом смотрела на меня.
