– И что же это было? – едва сдерживая улыбку спросил он.
– Когда ты с Марисой…здесь кувыркался, а я пол ночи слушала ваши чертовы стоны, – строго проговорила я.
Драган покачал головой и притянув к себе сказал:
– Ты же не это хотела мне сказать сейчас. Ты знать хочешь, оставил ли я ее и не вернусь ли к ней более. Так ведь?
– Так, – я опустила глаза. – И «Яд»…я не смогу так…если ты будешь ходить туда. Я понимаю, что твои друзья все безвылазно там время проводят. Но я…я даже не знаю, могу ли о таком просить тебя. Эти женщины, кабаре, все это мне противно. Зачем создавать семью, если потом вот так, – я с таким отчаянием все это проговорила, даже боясь смотреть на Драгана, поскольку все равно чувствовала себя рядом с ним некой бесправной девчонкой, не имеющей права голоса в его жизни.
– Селена, – он приподнял мое лицо за подбородок. – Верь мне.
– Что это значит? – нахмурила я брови.
– Где бы я не был, ты должна верить мне. Это я к тому, чтобы ты спала спокойно в любой ситуации. А про «Яд»…с меня этого яда достаточно уже. Меня жизнь сводила и разводила с многими женщинами, и их было много, и мне такой жизни хватило за глаза. О Марисе даже не думай. Мне казалось, что ты после того похода туда все поняла. Отныне в моей жизни есть место только для одной женщины, – он поцеловал меня в лоб и у меня прям гора с плеч упала.
– Странно так, – окинув взглядом мужчину проговорила я. – За эти пару часов в постели я настолько прониклась тем, что произошло, что у меня такое ощущение, словно все так и должно было быть и это совсем не я сегодня ночью пыталась сбежать от тебя.
Драган прищурил глаза и сказал:
– Просто я знаю, как приручить строптивую девчонку. Но ты так и не сказал, что хотела попросить у меня. Ты так старалась заслужить это, – он многозначительно повел бровью, и я треснула его подушкой, засмеявшись при этом.
– Нироль, – произнесла я уже более серьезным тоном и осеклась, увидев, как глаза Драгана враз блеснули недовольным огоньком.
– Волчонок-полукровка… – сдержанно проговорил он. – И что ты хочешь попросить для нее?
– Ее мать сказала, что ты будешь решать, забирать ли детей у матерей, или нет.
– Да, я буду решать, – испытывающе глядя на меня сказал Драган.
– А можно…
– Не можно, – он даже не дал мне договорить, оборвав строго на полуслове.
– Но ты еще не дослушал, – я отчаянно посмотрела на него.
– Я знаю, что ты хочешь попросить. Чтобы эти дети остались здесь. Но этого я разрешить не могу.
