– Ничего. Так, пустяковая рана, полученная на тренировке, – едва сдерживая стон проговорил мужчина.
– Пустяковых ран не бывает, – строго проговорила я. – Сядьте на кровать и покажите, что там у вас.
– Мадмуазель! – враз кинулся ко мне стражник. – У них есть лекарь личный для этого!
– Если есть, то где он, раз этому мужчине так плохо. Все будет хорошо, не мешайте, – отмахнулась я от стражника и тот вышел из комнаты.
Я же помогла мужчине сесть на кровать и стащила с него рубаху, которая скрывала глубокую рану, идущую сверху вниз вдоль всех ребер. Рана была воспалена, хоть и была обработана какой-то зеленой дрянью.
– Пустяковая? – покачала я головой, строго посмотрев на вервольфа.
– Это да, пустяковая. Бывало и хуже, – усмехнулся он в ответ.
Я же опустилась подле него на колени, рассматривая рану.
– Откиньтесь на стену. Будет немного больно, – проговорила я, до жути боясь ошибиться и сделать еще хуже, ведь такого рода исцеление было подвластно разве что круглым отличницам, коей я не являлась.
Мужчина застонал и оперся спиной на стену. Я же легонько провела вдоль раны, мысленно проговорив нужные слова. Затем еще и еще, и когда уже даже в глазах вервольфа зажглось недоверие, рана засветилась и затянулась, оставив после себя лишь светло-розовый след.
– Ну вот, не так уже и плохо, – выдохнула я и подняла взгляд на мужчину. – Что? – осторожно спросила, видя, как он на меня смотрит.
– Сама наследница Кириана Алистера стоит передо мной на коленях. Ведьма с целительными силами, уготованными для приближенных короля, излечила меня. Это знак, мадмуазель, – из его взгляда улетучилась боль и теперь платиновые глаза загорелись хищным лукавством.
– Это знак того, что от этой раны вы точно не умрете, – недовольно проговорила я, быстро поднявшись на ноги.
– Кто знает, – спокойно ответил он и тоже встал на ноги. – Ну так что, вы дадите поговорить мне с Идрис?
– Я подумаю, – проглотив комок в горле, ответила я и направилась к выходу.
– С ней ведь все в порядке? – бархатные нотки голоса мужчины сменились на сталь.
– Да, вполне, – соврала я как можно более беспечно.
– Амаль, – окликнул он меня еще раз у двери.
Я обернулась и напряженно посмотрела на него.
– Я вырежу весь особняк, если с этой девчонкой что-то случится. Никого не пожалею. Даже тебя. Поняла? Поэтому береги ее как зеницу ока, – угроза из уст этого вервольфа была отнюдь не пустой, я это чувствовала.
– Думай, что говоришь, – рявкнул подлетевший к нему стражник.
