Девушки, выслушав Дмитрия Гулиа и, по-видимому, уразумев серьезность театральной проблемы для Абхазии, дали свое согласие на поездки. Но это было лишь полдела: посмотрим, что скажут их родители? А они и слышать не хотели ни о каком театре.
— Кафешантан, что ли? — съязвил князь.
Гулиа набрался терпения (что при его горячем характере было не очень легко).
— Нет, — объяснил он, — театр, а не кафешантан.
— На мою дочь будут пальцем указывать.
— Она скорее выйдет замуж.
— Ее никто не возьмет! Разве ты сам, Дмитрий, женился бы на одной из опереточных примадонн — твоих бывших знакомых?
Гулиа покраснел. Некогда его частенько видывали за кулисами театров Алоизи и Самуриди, и отрицать самый факт существования знакомых примадонн было бы глупо… Пытаться воздействовать на патриотические чувства князя — значит понапрасну терять время.
Однако под влиянием последних политических событий князь оказался сговорчивее. Наконец он сказал:
— Ладно, Дмитрий, доверяю дочь тебе. Смотри не взыщи потом: опозорится — в ответе будешь ты.
— Согласен! — воскликнул Гулиа.
Договориться с другой «актрисой» было значительно легче: пример княжны сводил к нулю всякие кривотолки о девицах-актрисах…
Итак, первый абхазский театр приобретал черты, с одной стороны, демократического театра, связанного с первых же шагов своих с народом и работающего для народа, а с другой — театра почти профессионального, смешанного по составу. Для полною триумфа недоставало еще одного — билетов, так как гастроли полностью субсидировались государством.
— Билеты, пусть недорогие, пусть символические, — говорил Гулиа, — но должны существовать. Человек, любящий искусство, должен нести какие-то жертвы: значит, оно ему нужно позарез, значит, он жить не может без искусства, как без хлеба.
Театр объездил Кодорский и Гудаутский уезды. Ясно было даже слепому, что народ нуждается в своем театре, что театр близок его сердцу и что можно смело подумывать об организации профессионального театра в Сухуме.
Нельзя закончить эту главу, если не вспомнить слушателя семинарии Антона Шакая. Он был одним из главных творческих лиц в труппе. Кроме того, на нем лежали и административные функции. Он был подлинной душою коллектива. Что же еще можно потребовать от молодого человека, недавно пасшего буйволов и пахавшего поле сохою? К величайшему сожалению, он не смог выехать на гастроли: заболел тифом и слег в больницу. Дмитрий Гулиа писал: «Новообразованную группу надо было сплотить, направить к единой цели, согреть любовью к искусству. Большая заслуга в этом деле принадлежит покойному слушателю техникума Антону Шакая. Его помощь при организации труппы оказалась исключительной. А. Шакая говорил о предстоящих гастролях со сверкающими от волнения глазами. Но ему не суждено было увидеть и пережить тот успех, который выпал на долю участников труппы. А. Шакая был энтузиастом, полным творческих сил и способностей».
