Дмитрий Гулиа | страница 50
Ступая на литературную стезю, Гулиа дает себе отчет в том, как все это сложно не только в житейском, но и в политическом плане. Может быть, только вчера Гулиа понял с особой остротой, что значит писать стихи не о хорошей весне, а против могущественных негодяев. Это так же опасно, как стрелять из оружия по врагу: ответ может быть суровым, если не сразу попадешь в цель.
Вчера отозвал его в сторону тот самый переводчик Титу и шепотом произнес:
— Дмитрий, после работы я жду тебя в ресторане «Аврора». Очень важное дело.
«Аврора» так «Аврора»! Надо же где-нибудь пообедать. И вот в укромном месте, озираясь по сторонам, Титу достает какую-то бумажку.
— Дмитрий, вот это прислали из Тифлиса. Секретно. Из канцелярии наместника. Требуют сообщить смысл. А какой там смысл? Ничего не пойму. О каком-то разбойнике. Ты же пописываешь стишки, так, будь добр, скажи, что это за чертовщина.
— Дай-ка сюда.
Дмитрий берет листок: в руках у него собственное стихотворение «Ходжан Великий». Прочел раз, прочел второй…
— Титу, а чьи это стихи?
— Черт разберет! Там ничего не указано. Это же следствие весьма тайное.
— Та-ак. Что же ты должен им сказать?
— Дать заключение, разумеется.
— А дальше?
— Пошлю всю эту ерунду, в Тифлис…
— Так вот, слушай, — говорит Гулиа, приободрившись. — По-моему, ты совершенно прав: это стихи про разбойника с большой дороги. Он изверг, его сыновья — тоже изверги. Они грабят людей, обижают вдов и сирот. Вот о каком человеке здесь говорится. Что же ждет подобного рода извергов? Геенна, адский огонь, божье наказанье!
— Фу, черт возьми, и я так думал! — восклицает Титу. — Это же верно! Дороги должны быть вполне безопасными. Давай их сюда, завтра же отправлю заключение. Черт знает какими отвлекают пустяками! Давай выпьем!
Сборник стихов только что сдан в канцелярию наместника для разрешения к печати, а уже неприятность… Что же будет потом, после вывода в свет? Да и вообще разрешат ли печатать? Что взбредет в голову этому Титу? Правда, Титу — человек недалекий, но только ли с ним, Дмитрием, посоветовался Титу? Может быть, показал еще кое-кому?..
Сегодня 21 февраля 1911 года. Нынче день его рождения. Он сидит один, денег в кармане — кот наплакал, да если б и были, все равно сидел бы вот так, за работой, в поте лица выколачивая из сердца строчку за строчкой: