Но я понимаю, что именно его я никогда по-настоящему не видела. А теперь слишком поздно.
— Маргарет!
Я поворачиваюсь и смотрю в темноту. Может я сплю? Нет. Это он. Это отец Пол бежит ко мне.
Из моего горла вырывается рыдание. Он избежал смерти в замке Святого Ангела, но погибнет вместе со мной. Может быть, мне следовало бы пожелать ему более быстрой смерти, такой, где он меньше страдал бы от страха и отчаяния.
Но я эгоистка, и я маленькая, и я нуждаюсь в Поле сейчас больше, чем когда-либо прежде.
Я вскакиваю, чтобы подбежать к нему, но толчки усиливаются. Всё что я могу сделать — это преодолеть больше пяти или шести футов, прежде чем снова упасть. Судя по тому, что я вижу, у Пола тоже проблемы. Но мы не останавливаемся. Мы продолжаем бежать, ползти, бороться, только ради шанса умереть в объятиях друг друга.
До нас доносятся отдалённые крики, когда свет над головой становится ярче. Я смотрю вверх и вижу, как небо разрывается на части, как будто оно было сделано из ткани, и эта ткань разрывается когтями огня. Это не имеет смысла, но, возможно, законы физики начинают разрушаться вместе со всем остальным. Гравитация может отпустить нас в любой момент и отправить по спирали в умирающее небо.
«Только дайте мне добраться до Пола,» — думаю я или молюсь. Кажется, между этими вещами больше нет никакой разницы. Если у меня будет только это, я смогу посмотреть в лицо страху. Мне нужно добраться до Пола.
Когда я, шатаясь, снова поднимаюсь на ноги, землетрясение стихает, может быть, только на несколько мгновений, но эти мгновения, всё, что мне нужно. Я бегу так быстро, как только могу, к Полу, который мчится ещё быстрее ко мне. Мы сталкиваемся, обнимаемся, и я плачу и смеюсь одновременно.
— Мы сделали это, мы сделали это, мы…
И тут я понимаю, что чувствую у себя на груди твёрдые края Жар-птицы. Я отстраняюсь и ахаю, когда вижу, что на Поле не одна Жар-птица, а две.
— Как ты узнал? — шепчу я, едва осмеливаясь поверить собственным глазам. — Ты не мог знать этого…
— Нам надо выбираться отсюда, — говорит Пол со своей обычной способностью к преуменьшению.
Он стягивает с шеи одну из Жар-птиц, готовясь опустить её на меня.
Я всё ещё не могу в это поверить.
— Ты пришел сюда, чтобы спасти меня, — ошеломлённо говорю я.
Мой голос затихает, когда я наконец-то сосредотачиваюсь на медальоне на цепочке. Я не знаю, что это такое, но это не одна из наших Жар-птиц. Теперь, после шока, я смотрю на него в недоумении.
