По крайней мере, Маргарет из этой вселенной будет знать, что это было по уважительной причине. Она будет знать, что её свобода была принесена в жертву ради безопасности всего её измерения. Я должна верить, что она подумает, что это того стоило
Я кладу руку на свою Жар-птицу для следующей из моих многочисленных тщетных попыток переместиться в следующую вселенную, думая:
«Мне жаль, мне так жаль,» — полагая, что это только первый из многих раз, когда я повторю эти слова в её голове. Но на этот раз Жар-птица выхватывает меня в одно мгновение.
Надо было сначала закончить извинения.
Глава 11
Примерно в двух футах перед моими глазами лежит Адам, совершенно голый.
Библейский Адам, я имею в виду. Об этом мне говорит змея, обвившаяся вокруг ближайшего дерева. Эта картина была написана невероятно искусно, с яркими и профессионально оттенёнными красками, жизненной композицией, которая притягивает мой взгляд к протянутой руке Адама, тянущейся к Богу, и выражению в глазах, в которых отражается столько эмоций, сколько мог бы испытать человек. Он думает: «Мне страшно, но я хочу этого».
Если бы я смотрела на эту картину в галерее, я бы предположила, что она была написана в одной из мастерских старых мастеров в разгар Ренессанса. Только есть две проблемы, связанные с этим сценарием, во-первых, эта работа настолько новая, что я всё ещё чувствую запах свежей краски.
Во-вторых, я не только не нахожусь в галерее, но, кажется, лежу на деревянном подмостке. Пока я лежу на спине, картина нависает надо мной, такая широкая, что я не вижу её краёв.
Какая здесь смертельная опасность? Я ничего не вижу. Неужели подмосток шаткий и вот-вот рухнет? По-моему, он достаточно устойчив. В воздухе не пахнет дымом. Моё тело чувствует себя абсолютно нормально, не травмировано и не проколото.
Я осторожно переворачиваюсь на другой бок, обращая внимание на одежду, которую ношу: грубая ткань цвета ржавчины, плохая обувь, какой-то шарф, повязанный поверх волос…
… и посмотрев вниз, я обнаруживаю, что нахожусь примерно в сорока футах над мраморным полом.
Когда-то я нервничала из-за высоты, но после того, как я свесилась с вертолета и оказалась на околоземной орбите, всего лишь сорок футов кажутся мне облегчением. Неужели Ведьма надеялась, что я слишком быстро перевернусь и умру? Она способна на большее.
— Разве вы не видите ересь? — зовёт гордый, властный голос. Её слова эхом отдаются в этом пространстве, которое должно быть большим, даже если я могу видеть его только мельком вокруг подмостка. — Как же вы теперь можете оправдать свою госпожу?
