Волчица зарычала и оскалила зубы, и эти жалкие душонки вжались в стены, но она бросилась на длинного, раздирая когтями куртку, рубашку у него на груди, а потом ударила каждого, целясь когтистой лапой в лицо.
Они разбегались с воем и руганью, плотный так заторопился, что запутался в сползающих штанах, и волчица ударила его когтистой лапой по толстому заду, оставляя глубокие заалевшие кровью царапины. Плотный завыл и, выскочив из штанов, скрылся из виду.
А на заплеванном, замусоренном асфальте среди островков грязного снега и желтых окурков лежала белая девушка, лунная волчица, свернувшись в тугой комочек. Её одежда превратилась в грязные лоскуты капрона, шелка и кожи. Девушка поместилась у меня на руках, под моей курткой вся, теплая совершенно голая и очень красивая. Она плакала тихонько, я задохнулся от жалости и нежности к ней, но всё равно с деловитой бессердечностью спросил:
— Лицензия на обращение в черте города есть?
— Есть, р-р-р, — просипела-прорычала она, в голосе еще долго будет слышаться волчье рычание, — дома, р-р-р. Отнеси меня домой, р-р-р, маг.
Она доверчиво прижалась ко мне и затихла. Я спросил её адрес, она прошептала его едва слышно. Обращение забрало все её силы без остатка. Я шагнул в дверцу магической сети и набрал площадь Великих открытий.
— Это мой дом, — шепнула мне на ухо девушка, когда мы вывалились из дверцы с краю площади перед престижной жилой башней с красной черепицей на крыше, с затейливыми фигурками флюгеров и вычурными балкончиками.
Что ж высотка из розоватого кирпича с крепким седым консьержем и дорогим ковром на лестнице была подходящим жильем для лунной принцессы, но не для оборотня.
— Кто это с вами, госпожа? — преградил нам путь высокий старик.
Девушка сипло проговорила:
— Наемник, всё хорошо.
Крепкий седой консьерж нахмурился, но больше ни о чем не спросил.
Я побрел по лестнице.
— Второй этаж, пятнадцатая квартира, — шепнула мне девушка, отперев дверь заклинанием, попросила, — отнеси меня в ванную.
Я посадил её на край огромной белоснежной ванны, отражающейся в синей блестящей плитке пола и стен, и оставил одну.
Квартирка, состоящая из одной комнаты, в которой была широкая кровать, застеленная серебристым шелком, стойка-столовая-кухня, вся из серебристых узких шкафов и блестящих холодных поверхностей, была роскошной. Стены белые, пол — серебристая плитка. Два окна, в половину стены каждое, ничем еще не занавешенные. Странно, казалось, что здесь никто не жил. Квартира с картинки-рекламы элитного жилья. Пока я внимательно оглядывался, девушка отогрелась в горячей воде и восстановилась. Волки-оборотни не самые сильные, но очень выносливые. Я обернулся на едва слышный шелест.
