— Видите ли, мисс. Это будет лечебница для женщин, пострадавших от оборотней. — Он выглянул в окно и показал на полупустую стройку. — Будет, когда закончат. Но пока, знаете ли, не многие готовы жертвовать деньги на это благое дело.
«Строят лечебницу для блошек…» — вот что он хотел сказать. Но удержался в рамках приличий. Ну конечно, кто же будет открыто жертвовать деньги на лечебницу для женщин, ставших зависимыми от оборотней?
Страстные любовники, неутомимые в постели. Оборотни источают феромоны, вызывающие привыкание. Женщина, попробовавшая такой любви раз, становится неуправляема. Сходит с ума, мечтая лишь ободном — провести с обожаемым полузверем получеловеком ночь, день и любое другое удобное ему время.
Увы, оборотни ветрены. Часто меняют партнеров. Тем более — людей! Брошенные женщины с такой зависимостью… Жалкое зрелище! Готовы лечь под любого! И ложатся… А что оборотни? Это их природа и закон обычно на их стороне…
Семьи пострадавших и те стараются делать вид, что ничего не произошло. В первую очередь, чтобы не вступать в конфликт с сильными и влиятельными кланами двуликих.
А женщины? Такие, как моя мать, которая после смерти отца сперва горевала, а после, под давлением мистера Тайгера, пристрастилась к нему, стала его вещью, его рабыней.
Все об этом знали, но никто за нее не заступился. Родные моего отца никогда ее не любили. Ее «родственники» — Козо, сделали вид, что и знать не знают «эту блошку».
Много лет позже она писала мне, что только мои письма и мысли о том, что где-то живет ее дочь, связывали ее с реальностью и дали возможность преодолеть эту зависимость.
Впрочем, о последнем никто, кроме меня не знает. Она до последнего скрывала ото всех, включая Тайгера. Потому что, как говорится, кто владеет информацией, тот владеет миром.
А сколько женщин становятся жертвами оборотней и не находят в себе сил для сопротивления? Почти все!
Я поежилась от этой мысли. Еще раз взглянула на куски фундамента, местами уже поросшего травой.
Да, такими темпами все развалится до того, как будет возведен первый этаж!
— Позвольте посмотреть поближе. — От избытка чувств я прижала руки к груди, едва прикрытой легким шелковым шарфом. Он вроде бы должен был скрывать то, что открывало декольте, а по факту оказался почти прозрачным и, кажется, ничего и не прикрывал.
На мостовой была ужасная грязь — соседство со стройкой сказывалось. Мистер Дудль, подумав мгновение, подхватил меня на руки, чтобы перенести на деревянный настил для пешеходов.
