Задумавшись, выбрала на столике подходящий флакон духов.
Обыкновенно пары капель на шее было достаточно, чтобы все вокруг почувствовали аромат апельсиновых цветов и миндаля. Но сегодня, чтобы избавиться от ненавистного запаха, я добавила еще несколько капель за запястья, волосы, за ушами и немного на груди.
Мелькнула соблазнительная мысль, что стоило бы снять платье и протереться надушенной тряпочкой. Однако после этого я точно не смогу надеть его сама. А на помощь звать некого — количество гостей в доме превышает количество горничных. Так что все они сейчас заняты другими дамами.
Торжественный вечер у Гаро начинается в семь. И я на нем буду в качестве гостьи. Здесь я — гарнир. Но меня ждет другой бал, где меня заявили как основное блюдо. И будут помпезно презентовать.
⭐ Глава 1. Ненависть с ароматом сельдерея
Отвечаю на твой вопрос: да, Эрмин может пойти с тобой.
Я надеюсь, что встречу тебя не одна.
С любовью, любящая мать Франческа Бизо
Кстати, ты начала пользоваться притиранием
из проскрипа и сельдерея?
Дорогая, морщины сами себя не изведут,
ты почти совершеннолетняя!
Пора следить за собой, а то уже к шестидесяти
превратишься в фунт изюму.
Я молчу о том, как будешь выглядеть
на своем столетнем дне рождения!
Из письма матушки Бизо
ДВУМЯ НЕДЕЛЯМИ РАНЕЕ
Не знаю, что я ненавижу больше, — лицемерие или сельдерей. В данный момент, наверное, больше сельдерей, которым, кажется, пропахла вся карета.
Эрмин спала, потешно вытянувшись на бархатной подушке напротив. Какая же она забавная! Жаль, что так и не сменила шубку на зимнюю. Хотя может оно и к лучшему. Думаю, белый горностай, спящий мягким пузиком вверх и шевелящий коротенькими лапками во сне, надолго выведет меня из строя. Буду тискать до умопомрачения!
А мне сейчас, как никогда, нужна свежая холодная голова и ясность мыслей. До Лоусона ещё пара часов, у меня есть немного времени.
Я еще раз прокрутила в памяти письмо матери. Как она и просила, я сожгла его сразу, как только удостоверилась — каждое слово, каждая строчка крепко держатся в памяти. Но лишний раз проверить, не забыла ли я чего-то важного, стоило.
С тех пор, как пропал отец, а меня сослали в загородное имение к бабушке, я виделась с ней нечасто.
Она не давала мне забыть о родительнице — раз в неделю писала. Неизменно приезжала раз в год — на мой день рождения.
Десять лет — десять дней рождения. Одиннадцатый, через полгода, возможно мы тоже встретим вместе.
Карету тряхнуло, Эрмин приоткрыла правый глаз, но увидела, что ничего страшного не произошло, и благополучно продолжила умильно спать.
