— Вы чем тут занимаетесь?!
Ларина. Естественно, она выждала, пока не уйдёт комендант, и пошла знакомиться с новенькой.
По-хозяйски войдя в комнату, она сдёрнула юбку и покрывало с головы заколдованного. Отшатнулась от его прожигающего взгляда.
Ну всё… Сейчас он ей всё расскажет. Та, непременно, свяжется с администрацией. И прощай, моё образование. И наследство. А всё из-за одного чудака, который решил зачем-то залезть под мою кровать.
Тем более что оцепенение с него уже спало. Паук тоже отмер, и пополз неуклюже в нору.
С хрустом размяв пальцы, незнакомец осмотрелся, зафиксировав меня, прижимающей шёлк к груди, Ларину и её свиту. И ухмыльнулся.
Только сейчас осознала, что под Мост Отчаянных Душ, всё-таки, не хочется…
— Общий сбор, точно, — процедила сквозь зубы Ларина, — я, как староста должна всем сказать. Через десять минут, в общей гостиной главного зала.
Десять минут? Этого вполне хватит.
Незнакомцу хватит, чтобы меня придушил, и отправился по своим делам. Полежать под кроватью декана, например, в поисках острых ощущений. Откуда мне знать, может, у этого извращенца хобби особенное имеется.
Наверное, стоит предупредить старосту, что у нас в башне подкроватный маньяк завёлся. Благо, что пока ему сложно убежать — оцепенение проходило, но очень медленно.
Но Ларина уже повернулась, и вышла. Командовать она любила, поэтому её властный голос потрясал башню до основания.
Общий сбор объявляли не часто. Но даже смерть не являлась уважительной причиной, чтобы пропустить собрание. Притащат в любом состоянии, даже окоченевшем.
— Дай зеркало! — отрывисто приказал заколдованный,
— Да я тебе и без зеркала скажу — не красотка получилась… Но все вопросы к библиотекарю. Она подсунула заклинание смены личины.
Говоря об этом, я, подтянув пояс халатика, споро рылась в сундуке, не веря, что мне банально нечего надеть. Ну было же… было…
— В первый раз вижу, чтобы жертву так интересовала одежда, — пробурчал незнакомец, разминаясь.
— Меня интересует… а, вот оно, любимое!
Платье матери, засунутое в самый дальний угол, было мятым. Меховой воротник от души погрызла моль — его просто оторвала, чтобы не выглядеть совсем уж жалко.
— Отвернись! — приказала я, оценив проблему — как переодеться при наглой вешалке. Которая говорила гадости, и пыталась ходить.
Вот и ходила бы отсюда! Пока собрание не началось.
— Ага, разбежался, я отвернусь, а ты в это время в меня ещё каким-то заклинанием запустишь, — пробурчал заколдованный, подбрасывая доску в камин и ёжась от холода.
