Все мои мечты. Все планы на жизнь! Яркие сны и глупые, пусть детские наивные мечтания!
Все это уничтожено!
Как дорогие мне вещи. Память о детстве. Мои рисунки. Наброски. Заметки, где я накидывала переводы, мечтая, что когда-нибудь счастливо выйду замуж и открою свое бюро по языкам. Ну, или маленькое туристическое агентство!
Пусть смешно и наивно. Пусть я не мечтала никогда стать королевой. Женой главы огромного клана. Пусть. Но это была моя жизнь! Моя и мои мечты!
И самым страшным потрясением в ней стало то, что меня вдруг унесло. Я вдруг влюбилась в жениха сестры и дико переживала о том, что могла бы стать его ВТОРОЙ женой!
Боже!
Вот теперь по-настоящему выкручивает, выламывает, выворачивает ребра. Насквозь. Так, что, кажется, они просто с мясом вылетают из груди.
Будь ты проклята, Алекса! Будь. Ты проклята!
Ради чего? Ради чего пришлось загубить столько жизней? Ради того, чтобы раздвинуть ноги перед каким-то байкером?
Любовь, видите ли, ее накрыла!
Любовь!
Ценой стольких жизней и всей моей судьбы!
Обхватываю подушку. Впиваюсь в нее зубами.
Все, что я могу. Все, что мне остается, — это просто тихонько выть от собственного бессилия!
Бадрид
— Расскажи мне, Ингвар, как это ты вдруг решил, что можешь задержать мои поставки?
Блядь.
Я дожился до того, что хлещу виски прямо во время работы. Охренеть.
И не важно, что это мой кабинет.
В самом дорогом и роскошном клубе столицы.
Не важно, что Ингвар сопля под ногами. Хотя кто-то, конечно, и их клан признает авторитетным.
Это все херня.
Главное. Что я никогда не прикладывался к спиртному больше, чем нужно. И уж тем более, не когда выясняю работу с поставками.
Да и с чем угодно.
В работе нужен четкий разум и крепкая рука. Чтобы не промахнуться, когда заметишь, как подозрительно моргает оппонент. Переговоры — это тоже искусство вовремя увидеть угрозу и первым выхватить ствол. Какой бы авторитетной и сильной ни была твоя семья, твоя империя.
Всегда могут найтись отчаянные, которые хотят занять твое место. Всегда.
— Бадрид…
Блядь. Расплывается в улыбке.
Еще и руки в стороны расставляет, как будто я его, на хрен, лучший друг. И он обниматься предлагает. Ну, или чтобы показать, что его руки на безопасном расстоянии от ремня, за которым может быть ствол. Тогда это разумный ход. Но все равно неприятный. Морщусь.
— Это всего лишь проволочка. Всего два часа. Задержки. На перевалочных пунктах и границах сейчас оххххх, как неспокойно. Но все будет в порядке. Товар будет в свой срок. Ведь сутки не закончились. Все будет. До полуночи. Обязательно. И поверь. К нему я приложу свои искренние извинения. Почти половину моей доли. А это немало. Это то, за что мои люди могли бы жить месяц. И я примчался к тебе сразу, как только мне сообщили, что произошла задержка. Сам. Ты же знаешь. Я никогда. В жизни бы не пошел против тебя. Мысли бы не допустил напортачить. Хотя бы напортачить, Бадрид! О другом я даже думать боюсь! В мыслях другого слова не называю, когда речь идет о тебе!
