— Открой рот, — следует новый ледяной и бесстрастный приказ.
Только хлопаю глазами, ничего не понимая.
Багиров резко надавливает мне на скулы, так, что мой рот распахивается сам по себе.
Хватает за затылок. Резко дергает на себя. Насаживает на огромный вздыбленный член.
Резко. Одним толчком. До самого упора.
Так, что горло раздирает единым ударом.
Он просто насаживает меня на огромный твердокаменный орган. Снова и снова.
Заставляя вспыхивать перед глазами яркие ослепительные всполохи.
Удар. Еще один. Еще.
Я задыхаюсь. Я давлюсь.
Рефлекторно судорожно выбрасываю руки вперед, чтобы защититься от его напора.
Но тут же одергиваю, слыша его предупреждающий рык.
Руки снова безвольно повисают вдоль тела, будто плети.
Резкий терпкий вкус пронизывает меня насквозь. Въедается в кровь с каждым толчком.
Я уже ничего не вижу. Не чувствую. Даже не дышу.
Только его удары.
Глубже. И глубже.
Мое лицо все жестче и жестче холодной размеренной рукой вбивается в его живот. Член, кажется, пронзает до самого сердца.
Вспышка. Еще. Еще удар. Хлесткий.
Захлебываюсь слюной, слезами, но Багиров совершенно равнодушен.
Удовольствие?
Судя по его каменному лицу, этот мужчина не чувствует совершенно ничего! Просто бьет. Просто таранит. Снова и снова.
Вбиваясь все глубже. Ударяя все сильней.
И каждый удар будто раскалывает меня на обломки. Все тело. До самых пяток. Отбивается в животе. Между ног, где все по-прежнему полыхает.
Он дергает яростно. Вжимает в себя вдруг так, что перед глазами окончательно темнеет.
Кислород перекрыт окончательно. Мое тело начинает конвульсивно дергаться под его железной, нечеловеческой хваткой.
Вот и все, — мелькает на заднем плане сознания, когда горло снова пронзает раздирающей вспышкой.
Он меня убил. И так… Даже лучше…
И в тот же миг в горло ударяет горячая струя.
Пытаюсь вывернуться. Отстраниться. Захлебываюсь. Давлюсть окончательно.
Но Багиров уверенно тянет на себя. За волосы.
— Оближи.
Отшвыривает, дав наконец мне возможность глотнуть воздух.
Обеими руками хватаюсь за горло. Судорожно дышу. Хватаю воздух. Темнота перед глазами чуть рассеивается. Но только чуть…
Внутри как будто по-прежнему его член. Раздирает колом.
— Облизывай. Мари.
Его член снова утыкается в мои губы.
Преодолеваю дичайшую судорожную дрожь.
Все. Все закончилось. Осталась самая малость. Просто облизать. Просто вычистить языком его сперму.
Его орган кажется раскаленным.
Послушно наклоняюсь губами над огромной головкой. Провожу языком, замечая, как вспыхивают темным яростным его глаза.
