Достав что-то из сумки, она положила на мою подушку.
Заяц…
Мы дарили эти игрушки друг другу пять лет назад.
– Я пришла к тебе домой и попросила этого зайца, Маря. Может, так ты быстрее придёшь в себя? – Судорожно рыдая, проговорила она.
Тоша стоял, как каменный истукан и с ужасом смотрел в одну точку, на меня, казалось, что он сейчас упадёт в обморок.
– К… Кс… Ксеня… – Заикаясь, сказал он. – Я в-выйду в-в коридор… Марьяна… Я не могу!
Хлопнув дверью, он вылетел из палаты.
Ксеня ещё долго сидела около меня, рассказывала истории из школы, о новой серии сериала, о том, что подслушала в разговорах родителей…
Врач, пришедший на обход, выставил её за дверь. Подруга, чмокнув меня в щёку, ушла.
– Заяц, – тихо позвал меня папа, – посмотри в зеркало. Что ты видишь?
– Себя, пускающую слюни на подушку. – Равнодушно ответила я.
– Ты видишь в зеркале человека, которого ненавидишь! – Воскликнул сурово папа. – Ненавидишь за то, что сидишь и ничего не делаешь, за то, что боишься показать себя! Ты ненавидишь этого человека за то, что каждый раз зная, что ответить, молча сидела, позволяя себя унижать. Ты ненавидишь себя, и я знаю, каково это! Знаю, как это невыносимо… Из-за ненависти к себе просыпается ненависть ко всему окружающему. Тебе хочется сбежать… Но везде, куда ты сбежишь, будешь ты… Ты же помнишь, от себя не спрячешься? Придётся жить с собой, принять себя, любить каждый свой миллиметр. Я скажу тебе то, что не скажет мама, друзья, учителя, поклонники. Быть не продуктивной – нормально. Ненавидеть себя за то, что ты устала и валяешься весь день в кровати – не нормально! Валяйся столько, сколько тебе нужно. И плачь… Громко плачь, чтобы вся боль, что сидит в тебе, вышла наружу! Твоя ценность не определяется тем, как другие люди видят тебя. Твоя ценность определяется тем, как ты видишь себя! Поэтому открой глаза и постарайся сделать так, чтобы при виде себя в отражении зеркала, ты думала: «О, да, я чертовски горжусь этой малышкой!» Открой глаза, заяц…
Я смотрела на папу и качала головой, отгоняя никому ненужные слёзы.
Вернуться туда, где беззащитную девочку ударили по голове и довели до бессознательного состояния – страшно.
Остаться тут… С папой, которого мне так не хватало. Лёжа на полу, представлять, как летом поедем к морю, рисовать пейзажи и придумывать глупые куплеты, которые почему-то всегда злили маму.
Мама…
Папа смотрел на меня, склонив голову на бок, губы его дрогнули в улыбке.
– Мы так и не съездили к морю. – Сказал он, и поднял взгляд наверх. – Ты так ждала, фантазировала…
