— Именно!
— Макар Чердынцев, — представился Макар. — А ваши должность и звание?
— Следователь Ерохин.
— Следователь, понятно. Старший или…
— Присаживайтесь, — сквозь зубы процедил Ерохин.
Худрук первым ринулся к стене, у которой стояли два стула. Он с грохотом протащил один из них поближе к столу и уселся на самый краешек. Макар же занял место у офисного шкафа, демонстративно закинув ногу на ногу. Теперь следователю приходилось крутить головой, переводя взгляд от одного к другому, что явно было ему не по нраву. Зато Макар почувствовал приятный всплеск адреналина. Исключительно из вредности ему хотелось показать, что гостей, тем более московских, желательно привечать с уважением. Как сказал бы его отец: союз двух самцов возможен только в двух формах — враждебного альянса против других самцов или в случае оказания взаимных услуг. Ни то, ни другое Чердынцев пока не рассматривал. И следователь Ерохин, похоже, тоже.
— Вы родственник Горецкой? — Ерохин раскрыл перед собой папку и перевернул несколько листков.
— Ну… — замялся Чердынцев.
— Да, родственник, — поддакнул Щербинин. — Наследник. Любовь Яковлевна подтвердит. — Обернувшись к Макару, худрук пояснил: — Наш нотариус.
Чердынцев коротко пожал плечами и поднял глаза к потолку, посередине которого расплылось желтое пятно от протечки.
— Давайте паспорт, — кисло произнес следователь.
Макар вытащил документ и, качнув головой, все же встал, чтобы положить его на стол.
— Ночевать где будете? — спросил Ерохин, переписывая личные данные Макара.
— В смысле? — удивился Макар.
Ерохин поднял на него тяжелый взгляд.
— С ночевкой определились уже?
— А вас это каким боком касается? Не понимаю, что вы имеете в виду…
— Что имею, то и введу, — пробурчал Ерохин, опустив голову и чиркая ручкой по бумаге. — На квартире у Горецкой следственные мероприятия уже закончились.
Макар почесал бровь. Похоже, что выбранная им тактика с треском провалилась. И чем дольше он будет разыгрывать «московского гостя», тем вреднее будет следователь. Провинциальные замашки раздражают, если относиться к ним свысока. А ведь, по сути, все гораздо проще — чужаки и в Москве напрягают.
— Вот как… Понятно. То есть, не совсем понятно, конечно, — кашлянул Чердынцев.
— Слав, ну я уже сказал ему… — вполголоса обратился к следователю худрук и поскреб столешницу ногтем.
— Альберт Венедиктович, — сжал кулаки Ерохин. — Ну вечно вы!.. Торопитесь с выводами.
— Полгорода уже об этом шепчется! — парировал Щербинин и победоносно взглянул на Макара.
