— Простите, вы случайно не… — кинулся к нему мужчина в шапке, протягивая ладонь.
— Чердынцев, — кивнул Макар. — Как вы меня узнали?
— Даже не знаю, — худрук хитровато прищурился. — Показалось, что вы чем-то похожи на… — он потер покрасневшие руки, а потом подул на них. — Впрочем, вы же говорили, что не являетесь близким родственником Амалии Яновны. Но знаете, издалека просто… — он склонил голову, разглядывая Макара. — Генетика иногда действительно удивляет. Что ж, Амалия Яновна была прекрасным образцом красоты и…
Чердынцев скептически хмыкнул и вновь посмотрел на скамейку.
— М-да… — Альберт Венедиктович по-свойски прихватил Макара за локоть и указал на здание, у которого стояла машина Чердынцева. — Пойдемте. Я договорился, нас ждут.
— Это ведь не займет много времени? — спросил Чердынцев. — Вы мне сразу скажите, сколько нужно, и я…
— О чем это вы? — удивился Альберт Венедиктович.
— Про деньги, — не стал юлить Макар и, словно в подтверждение своим словам, полез за пазуху. — Похороны, поминки, что там еще?
— Тут такое дело, — замялся худрук, — даже не знаю, как сказать.
— Точно. Еще же к нотариусу, — вспомнил Чердынцев. — Вы, наверное, хотели бы что-нибудь получить на память, так сказать, от Горецкой?
Худрук отмахнулся и потянул на себя тяжелую дверь.
— Это все потом. А сейчас… Вам, Макар Дмитриевич, все скажут. Но знаете, что, — Альберт Венедиктович приподнялся на цыпочках и потянулся к уху Чердынцева. Тому даже пришлось наклониться. — Поговаривают, что не сама старушка отошла в мир иной. Помогли ей…
Макар вскинул брови и придержал дверь, чтобы она не пришибла побледневшего от собственных слов худрука. Мужчина юркнул внутрь, и меховая макушка шапки задела руку Чердынцева, оставив мокрый, пахнущий псиной след.
— Убили? — спросил Макар.
— Не совсем… Обстоятельства, батенька, обстоятельства…
Они поднялись на второй этаж, где Щербинин сразу же нашел нужный кабинет. Макар зашел следом, попутно расстегивая пуховик. В здании было душновато, будто вытяжки работали на последнем издыхании.
Из-за стола поднялся молодой мужчина в сером костюме и криво висевшем галстуке. Внимательно оглядев Чердынцева с ног до головы, он усмехнулся. А когда заметил в его руке дорогой брелок от машины, презрительно дернул густой бровью.
— Московские гости изволили приехать? — спросил он у Щербинина, словно речь шла не о Макаре.
Альберт Венедиктович стащил шапку, бухнул ее на стол, попутно забрызгав все вокруг, а затем кивнул:
