— Да знаю я ваш фольклор! Одна поправка к условиям пари. Если ты продуешь, Анджей, твой Женя поедет с тобой и ляжет в соседнюю палату.
— Он может быть даже раньше. Не есть правильно вешать больше двух убийств на одного исполнителя. Мы должны делить ответственность.
— Наконец-то ты назвал вещи своими именами. «Убийств!»
— Женя, ты как? — спросил Альбицкий.
— Обстоятельства могут сложиться так, что я не смогу сдержать слова, — проговорил Женя.
— Почему? — спросил Крис.
— Потому что, если больше ничего не поможет, я сдамся СБ и возьму вину на себя.
— Ну, тебе точно года хватит, — махнул рукой Крис.
— Будет таскать мне передачи, — усмехнулся Андрей.
— У нас они нафиг не нужны! — заметил психолог.
Был вечер третьего дня, когда Яков Анисенко не ходил на работу. Альбицкий тут же предложил работу в психологической службе Лиги, но Яков не чувствовал себя готовым к этому пути. Это же участие в работе террористической организации. Статья, и тяжелая. Да и участвовать в убийствах, даже на уровне аналитики? Нет! Нет! Он же врач.
— Яков Борисович, вам все равно придется уезжать из России, если вы публично обозначите свою позицию по ПЗ Дамира, — писал Альбицкий. — Да, даже, если не обозначите — все равно придется. За границей сотрудничество с Лигой ничем не грозит по местным законам. Ни в одной приличной стране никакие запросы из России о выдаче даже не рассматривают после того, как нашу с вами родину выперли из Интерпола.
Так что можно опасаться только убийц, подосланных СБ. Это реальная опасность, но грозит в основном мне. Вам — не в такой степени. Но, если вы не хотите участвовать в нашей работе по принципиальным соображениям, есть другой вариант. В эмиграции живет человек, который любит помогать таким честным соотечественникам, как вы, получить здесь хорошее образование. Как насчет Оксфорда? Магистратура плюс практика в Лондоне. Здесь тоже есть люди, которые нуждаются в помощи. И вам не придется никому подделывать ПЗ.
— Да, — набил Яков.
Около десяти вечера зазвонил телефон.
— Яша, ты слил карту Лиге? — спросил Медынцев.
— Какую карту? — усмехнулся Анисенко. — Нигде нет моих подписей.
— Ты прекрасно понимаешь, какую. Больше некому. Я теперь в их списке по твоей милости. Спасибо тебе! Ты этого добивался?
— Я добивался оправдания невиновного.
— Ну что, добился?
— Посмотрим.
— И не добьешься. Зато меня расстреляют твои друзья.
— Из списка можно выйти.
— И заодно из ПЦ. За пять лет до пенсии. И внуков по миру. И все из-за кого-то болтливого мальчишки, который сам подставился!
