Врёт ведь.
Зачем? Защищает моих разбойниц от наказания? Странно, но похоже на то.
Так девчонки сами себя сдали. Уж их-то эмоции я понимаю чаще всего без труда.
– Покрывание их проказ не поможет тебе добиться их расположения, – укоризненно качаю головой.
Расстояние между нами сокращается ещё на шаг. И руки начинают зудеть от желания снова почувствовать эту бархатистую кожу.
Странно. Даже сразу после брачного обряда я не ощущал такого острого притяжения к своей новообретённой супруге. Такого желания.
Возможно потому, что тогда даже несмотря на взаимную страсть, разбуженную брачной связью, несмотря на все мои старания быть нежным, моя жена лишь терпела нашу близость. Несмотря на то, что её тело отвечало мне, Анна всё равно испытывала отвращение, отчётливо ощутимое мною. Даже не ко мне самому. А к тому, что происходит между мужем и женой в кровати.
В конце концов я предпочёл закрыться от её эмоций. И наивно предположил, что со временем это у неё пройдёт. Достаточно будет лишь убрать всех «советчиков». Но не тут-то было.
В конце концов я уже начал смиряться с тем, что из этого брака ничего не выйдет, кроме разве что наследника.
И тут всё перевернулось с ног на голову.
– Возможно, вы и правы. Но и наказание, полученное из-за моих слов этому тоже не поможет, – пожимает плечами моя супруга, и я далеко не сразу улавливаю, о чём это она.
Ах, да. Девочки и их проказы.
– Ну вот ты и призналась, что соврала мне, – хмыкаю, подступая уже вплотную к ней. Сознательно нависая над хрупкой женственной фигуркой.
– Разве? Ничего такого не помню, – иронично улыбается мне жена, запрокидывая голову и смело встречая мой взгляд.
Её зрачки расширяются. И в женских эмоциях я улавливаю то, что так поразило меня утром. Тонкую пикантно-сладкую нотку желания. Желания испытываемого ко мне. Незамутнённого отвращением и стыдом.
Словно в подтверждение, острый язычок мелькает между сочных манящих губ. Притягивая мой взгляд.
– Я хорошо чую ложь, Анна. И не люблю, когда мне врут, – сообщаю ей строго. И сам понимаю, насколько неубедителен сейчас, когда не могу оторвать глаз от её рта, а бугор в моих штанах почти упирается ей в живот.
– А если я знаю, что вы знаете, что я… говорю не совсем правду, это считается ложью? – лукаво прищуривается моё неожиданное искушение. И от чувственной хрипотцы в её голосе я почти теряю контроль.
А смысл сказанного этой соблазнительной бесовкой доходит до меня только спустя вечность, за которую я успеваю мысленно поиметь её во всех возможных позах. В который раз за сегодняшнее утро.
