За едой Мальц сказал, что ему нужно в деревню, так что он оставит Сна и Адольфа вместе, пока не вернётся. Ключи нашёл, так что впускать его не нужно. Надо навестить дядю — тот просил зайти. Так что, возможно, вернётся с гостинцами.
От того, чтобы пойти с ним, Адольфа остановила лишь память о том, что нужно работать над портретом — неизвестно, когда Сон уйдёт, так что нужно работать как можно быстрее и лучше. Иначе дела не будет.
Почти сразу после еды он потребовал, чтобы Сон отправился с ним в его мастерскую и там всецело занял его общество.
Сегодня он работал уже куда увереннее, чем вчера, и радовался тому, что, возможно, к вечеру удастся завершить работу. С другой стороны мальчик поймал себя на мысли, что, быть может, не стоит так торопиться — что если его друг исчезнет тут же, как он его дорисует, и, наоборот, нужно всё делать нарочито медленно. Но понимая, что у него и так толком мало что выходит, об этом можно было не беспокоиться. Всё будет тогда, когда сделаем.
Всё ещё работал карандашом. За краски браться боялся, чтобы ничего не испортить. Штрих за штрихом, линия за линией — наконец, уже что-то получалось.
Сон сидел и не дёргался, терпеливо молчал, держа лёгкую ласковую улыбку — как попросил мальчик, убрал волосы с лица, предварительно расчесав их. Смотрел на художника, стараясь как можно реже моргать. Никогда не думал, как же сложно работать натурой для кого-то. А ведь другим людям даже нравится, когда кто-то рисует их портрет. Казалось бы — сидеть смирно и ничего не делать. И так несколько часов к ряду. Если не весь день. Мучительно. Но по-своему приятно: ведь дело общее, и награда будет всем. И Адольфу практика, и ему приятно. Слишком велико самолюбие, чтобы в тайне не гордится, что у него будет собственный портрет, написанный рукой Фюрера. Он ведь, судя по всему, даже Мальца об этом никогда не просил. Делает честь же!
В кармане завибрировал телефон. Сон вздрогнул и вежливо попросил Адольфа прерваться. Тот нехотя отпустил.
Телефон всё ещё звонил, трубку не бросили. Снова неизвестный номер.
Глубокий вдох. Приняли вызов, поднесли аппарат к уху.
— Здравствуй, Сон.
Снова Полина. Уже не так страшно, как в первый раз. Лучше сесть.
— Здравствуй, — ответил он.
— Ты дрожишь, — заметила она. — Всё хорошо?
— Да, — как можно спокойнее ответил парень.
— Не рад мне? — сухой, немного недовольный тон.
Напряжение. Снова напряжение, новое испытание. Нужно успокоиться.
«Она — друг. Она друг
