Дребезг Звёзд | страница 93



Хозяин особняка вздохнул:

«Стремление заботиться и оберегать всех и вся когда-нибудь погубит вас, милорд. Заботясь о других, позвольте спросить — кто тогда поможет вам?»

Мальц быстро отогнал эту мысль: совершенно глупый вопрос. Он знал, что Мария рядом, понимал, что всегда, в любой ситуации сможет рассчитывать на неё, как она — на него. В какой-то мере даже винил себя за то, что не способен ответить на её чувства. Но лучше говорить правду, чем кормить иллюзиями. И вдвойне тревожно становилось ему от того, что он не может и не хочет отпускать Графа домой. Как будто с его исчезновением в самом Мальце что-то оборвётся, умрёт. Когда он успел так к нему привязаться? Откуда столь сильное желание подойти к нему, сесть рядом, обнять, согреть собой, поделиться своим теплом.

Юноша мысленно усмехнулся собственным мыслям и покачал головой: бывает же такое. Но не стоит. Пускай мечты остаются мечтами. Мы всегда одни. К тому же никто не любит, когда в него влюбляются если нет взаимных чувств. Едва ли у него есть. Старается выглядеть бодрым и счастливым, но на деле — уставший и брошенный, стремится забыться, сгореть как можно скорей. Безрассудный. Либо сможет найти себя, либо сгорит.

Мальц сжался: нет. Нельзя. Люди не должны умирать вот так. Всегда, как бы плохо ни было, нужно идти. У него ведь сильные ноги. Он может встать и идти. И пока Мальц рядом, он не допустит, чтобы Сон исчез.

Раз заняться всё равно особо нечем, можно приготовить завтрак: всё равно лишним не будет. Сегодня предстоит ещё много дел. К тому же процесс готовки позволяет отвлечься от мыслей и успокоиться, а покой необходим как воздух. Ещё хорошо бы наконец найти ключи, потому что нужно будет отлучиться в деревню: дядя просил зайти. Да и с Марией можно будет увидеться, если она не слишком занята школой. Сон поладил с Адольфом, так что этих двоих можно оставить тут: не пропадут без него, можно вздохнуть спокойно. Вообще, пока Сон здесь, у Мальца наконец появилось свободное время, потому что Адольфу теперь не так одиноко, и можно больше уделить время и своим занятиям, и отдыху, что раньше почти не представлялось возможным, и данное обстоятельство не может не радовать. Едва ли сам он от этого перестанет быть затворником — ему нравится подобная жизнь — но для себя время не помешает. Когда на тебе держится решительно всё, невольно хочется отдохнуть, и чем дальше, тем тяжелее. Вопрос лишь в том, как долго продлится это время.