У большого широкого окна стоял стол с аккуратно сложенными в две стопки тетрадями и учебниками. А близ стола располагалось фортепиано, на котором мальчик тоже учился играть. Комната сама по себе была просторной, не меньше, чем половина гостиного зала, чтобы было, где развернуться. Да и в принципе жизнь в клетке плохо сказывается на самочувствии, а такому ребёнку как Адольф, наоборот, нужно как можно больше воздуха.
Хозяин комнаты указал гостю, где ему лучше сесть — стул у окна — за большим мольбертом. Затем взял из ящика стола карандаш, ластик и учебник, и принялся рисовать. То и дело что-то чёркал, поправлял, стирал, сверялся с книгой — и снова делал новые штрихи, просил Сна не дёргаться и сидеть ровно, то улыбался, то грустил — видно, что портреты давались ему пока очень тяжело. Ещё учителю придётся показать, чтоб внёс все необходимые правки. Мальчик ведь действительно хотел, чтобы картина получилась хорошая.
Можно ли взглянуть, что получается — ответ простой: молчи и не двигайся. И так сложно.
Сон хотел пожать плечами, но вовремя одёрнул себя, чтобы этого не делать. Его восхищал этот ребёнок. Его стремление, упорство чего-то достичь, постоянные занятия, тренировки — он ценит свою жизнь, и не хочет, чтобы она прошла даром. Скорее всего, он понимает, что едва ли протянет долго — и оттого старается уже сейчас. Во многом ребёнок, в своём упорстве он может дать фору многим взрослым. И даже если у него что-то не получается, даже если сейчас его лоб наморщен и он буквально работает в поте лица — он не грустит, он старается, чтобы стать лучше. Сон искренне разделял чувство восхищения Мальца перед его младшим братом.
Спустя какое-то время (может, час, или даже больше), мальчик отложил инструменты и выдохнул.
— Смотреть нельзя. Но отдохнуть можно. И учителя скоро прийти должны. У тебя есть свободное время, пока я буду заниматься. Но чтобы потом вернулся. Я не могу рисовать вечером или на закате. Не позднее пяти часов. Это повредит моим глазам. Читать, писать — это при свете люстры можно. Рисовать — нет. Так что, пожалуйста, никуда не уходи до этого времени. Хорошо?
Сон кивнул.
— Хочешь прилечь, Альф?
— Для тебя теперь пока что Адольф. Да. Поможешь мне?
Парень поспешно поднялся и помог мальчику улечься на постель. Тот растянулся на ней, положив руки за голову, и умиротворённо выдохнул. Затем повернулся к гостю.
— Спасибо тебе, Сон. Это было правда здорово. Я пока подремаю немного.
