Девушка махнула рукой.
— Только что. К реке хочу. Устала я.
Сон осторожно протянул к ней руку. Полина не возражала, позволила ему коснуться её плеча.
— Ты выглядишь очень подавленной. Это из-за вчерашнего, или ещё что-то?
Девушка мотнула головой, ничего не ответив. Она признавала, что ей было нехорошо, но причины своего состояния раскрывать не хотела. Даже себе. Много всего накопилось за последнее время, чтобы ещё и копаться в этом.
Так и ничего не ответив, она смахнула его руку и, шатаясь, держась за стену, попыталась встать. Обхватила голову, закрыла глаза, постояла так с какое-то время, пока старая подруга гравитация не вернётся к ней. Сон всё это время смирно сидел, в растерянности ожидая дальнейших действий.
Одинокий двухэтажный дом с множеством комнат, скрытый в глуши лесных гор. Небольшая хата гуцулов, которые обычно присматривают за ним — они живут поблизости, чуть дальше по дороге, за пролеском.
Раньше сюда, на, хоть и правильно говорить «в Сансару», приезжали люди со вполне определённой целью. Собраться у дружного костра, рассказать друг другу истории, по-товарищески выпить, помянуть незлым тихим словом для кого страну, для кого — державу — и, куда же без этого — посетовать на дрянную жизнь. Полина застала именно этот период. Сейчас люди остались те же, а от былых порядков — лишь песни, старая гитара да такой же старый Нанай.
Полина была разочарована.
Здесь её тоже ждал облом. Как и везде. Хотя, быть может, в её годы здесь было то же самое, просто сама она видела происходящее в несколько ином свете. Мир меняется вместе с мировоззрением. Многие сетуют на то, что раньше трава была зеленее, а бытие чувственней. Беда в том, что эти многие не смотрят в зеркало и не замечают тусклость собственных глаз. Блеск взгляда — вот что действительно меняется в этом мире.
Полина понимала это, но не хотела принять.
Уже однажды она это ощутила — в тот момент, когда вдруг поняла, что некогда волшебные и глубокие сны покинули её. Ещё в детстве. Раньше ей снилось очень много всего. Даже свой дневник вела, в который всё записывала. А потом как-то забылось, подруги в школе говорили, что всё это глупости, первый парень и вовсе не хотел ничего слушать. Старшая сестра давно оставила её, уехав жить за границу. Сама Полина тоже начала думать, что всё то пустое. Пыталась жить настоящей жизнью — как ей тогда казалось.
Стирала себя, от себя бежала, новые имена, новые образы, новые места и люди. Всё, что угодно, чтоб хотя бы искусственно создать для себя ту фантазию, в которой снова приятно жить.
