За рассказами и расспросами прошёл почти весь день.
— И вот, я тут, — закончил свою историю Сон.
Полина улыбнулась и посмотрела на часы, обменялась взглядом с подругой: время уходить.
— Мы сейчас, — сказала Филин, вежливо откланявшись. Парень проводил их взглядом.
Подруги стояли на кухне и курили.
Филин грустно вздохнула.
— Тяжело всё это.
— Что именно? — уточнила Полина, стряхивая пепел на блюдце.
— Ты и правда оставляешь эту влюблённую бестолочь мне? Сама же знаешь, что ему надо.
Девушка опустила взгляд.
— Поэтому я доверяю его тебе. Никому больше бы не доверила.
— А себе? — усмехнулась Филин.
— Сейчас — только сломаю. Сама же видишь. Я не хочу, чтобы люди страдали из-за меня, понимаешь? Не хочу. Поэтому очень прошу тебя, позаботься о нём.
— Да я ж не против, — улыбнулась её подруга. — Он мне понравился. Просто говорю, что будет тяжело. Раскидываешь волчат своих, собирай их потом. Когда вернёшься, лучше скажи.
Полина задумалась.
— Через месяца два, может три. Думаю два. Надо до снегов успеть.
Филин вздохнула, затушив окурок и отправляя его в импровизированную пепельницу-блюдце.
— Не рань его сильно, ладно? Мне же потом выхаживать.
— Уже привязываешься?
Девушка пожала плечами, поджигая новую сигарету.
— Ещё не знаю. Как личность творческая — он мне нравится. Как человек — пока маленький совсем. Может, и к лучшему, если я его возьму сейчас. Совсем парню выбора не оставляешь.
— Ты — всяко лучше, чем кто-то ещё.
— А это уже ему решать, — возразила Филин.
— Мы отпустим его, когда придёт время. Сейчас он даже ходить толком не умеет, не то, что жить.
Сестра промолчала, неодобрительно покачав головой.
— Попрощаешься с ним хоть?
— Да, — кивнула Полина. — Самое время.
С этими словами, выкурив очередную сигарету, девушка проскользнула в зал, а оттуда — продёрлась сквозь завалы в спальню, где спокойно ожидал Сон. Увидев, что Полина возвращается и прикрывает за собой дверь, он напрягся.
Пару окутал полумрак, дополняющийся мятными ароматами уже выдохшегося кальяна. Сквозь дым и пьяные благовония она подплыла к нему, подобно тени — неспешно и тихо — села рядом. Почувствовала его напряжение.
— Ты боишься меня, — вздохнула Полина. — Скажи, тебе больно?
Опустила ладонь на его колено. Как ударом проняло. Обожгло.
— Очень, — признался Сон. — Сам не знаю, почему так.
— Тише, — успокоила она его.
Непривычно ласковый голос. Совсем не те интонации, совсем другое поведение. Словно её подменили. Уже не игривая и властная — но добрая и заботливая, рядом с ним, держит за руку, опустила его голову себе на плечо, прижала к себе. У него не было воли противиться ей — и он не хотел противиться.
