Вот на дороге побитая кошка и кровь от нее. Женщина с синяками. Плачущая девочка. Забитый в угол мальчик.
Слезы от увиденного моментально потекли по щекам.
В конце была семейная фотография. Мальчик лет десяти, девочка лет пяти, невероятной красоты женщина и властный на вид мужчина. Но…его лицо было перечеркнуто красным крестом. Несколько раз, так, что образовались дыры.
Коснувшись этого креста на лице мужчины, я так и ощутила ярость того, кто это сделал. Мурашки толпой накрыли мое тело, что заставило его напрячься. Я всхлипнула, больше не выдерживая волны сострадания, которую я испытываю к этой семье. В особенности к Эдварду.
— Что ты здесь делаешь!? — вторгся в мое сознание гневный знакомый голос так неожиданно, что я в страхе ахнула и вскочила на ноги, схватив в руки папку. Фотография плавно упала на пол, и мы оба уставились на нее.
— Я…я случайно здесь…оказалась, — с паузами проговорила я и гневные глаза Эдварда снова впились в меня.
— Ты что, вечно суешь свой нос туда, куда не просят? — каким-то устрашающим тихим тоном спросил он, слегка прищурив глаза. Они светились золотом в темноте, и под этим безобидным, на первый взгляд, сиянием скрывался гнев Дэвиса.
Я выпрямила спину, но глаза все-таки опустила на пару секунд.
— Смотри мне в глаза! — потребовал он низким голосом и шагнул ко мне, а мне осталось лишь бесспорно выполнить этот приказ.
Эдвард был зол, но сдерживал себя. Передние карманы его брюк были настолько растянуты, что будто там он скрывает свои кулаки. Сейчас моя задача состоит в том, чтобы не спровоцировать его на открытую агрессию и проглотить все то обидное, что Дэвис скажет мне.
— Простите, я правда не специально. И в мыслях не было, что в этом доме есть места, которые скрыты от лишних глаз, — спокойным голосом проговорила я, будто ничего не случилось и оставила папку на прикроватной тумбочке.
Эдвард проследил за моими действиями. Он сжал челюсть, смотря на папку, а после прикрыл глаза и тихо зарычал.
— Если хотите, я уйду.
— Да, я хочу, чтобы ты ушла! — взревел он, распахивая свои прекрасные глаза, которые в гневе стали устрашающими и отталкивали.
Я еле заметно вздрогнула и тут же шагнула в сторону выхода, чувствуя, как дрожат колени, оставляя Дэвиса одного в этой спальне.
Ватные ноги быстро вынесли меня наружу, и я вдохнула свежего воздуха на улице, радуясь отсутствию плотного слоя пыли. Легкие будто увеличились в объеме. Я начала жадно хватать воздух ртом и издавать звуки, будто сейчас расплачусь или вовсе истерично разрыдаюсь.
