Я не мог вспомнить, когда последний раз был настолько разъярённый дождь. Такой, что мышцы сжимались от сильного напора воды на тело, и, конечно, я не имел при себе зонта в этот день, а значит, искал спасения в магазинах с безумными глазами и уставшими ногами. Хмурое небо ни капельки не смутило меня и, по велению моей свободолюбивой души, я отправился подальше от города; туда, где вместо голосов толпы в голове жужжит рой мыслей; туда, где снующие на перекрёстках машины и торопливые ноги заменяют надоедливые букашки и лёгкие бабочки. Я точно не знал куда, к полю или лугу, но я гулял, отдавшись потоку бесконечных, даже навязчивых мыслей. Но дождь бесцеремонно прервал его, как и мою бесцельную прогулку, из-за чего теперь я должен был бежать изо всех сил в близлежащий магазин или любое другое открытое заведение с крышей. Я бежал так долго, пока ноги не ослабли совсем, а дыхание не сбилось как после часовых кардио-тренировок.
Перед глазами предстало то ли заброшенное здание, то ли жилой дом, больше походящий на гараж. В надежде на сухое и тёплое место я ринулся к нему, остановился перед дверью, готовый постучать, но заметил вывеску «Всё и даже больше».
– Что ж, надеюсь, у вас найдётся и чашечка горячего чая. – Дверь поддалась неожиданно легко, и я очутился в месте, где было всё.
Буквально всё.
Всё, что я увидел, трудно было назвать простым хламом, хотя так мы обычно называем вещи, собранные в одном месте без какого-либо упорядочивания и сортировки. Полки всех размеров из всех видов дерева были привинчены к каждой стене: на высоте глаз, под самым потолком и такие, для которых пришлось бы сесть на корточки. Здесь будто собрались сувениры со всех стран и всех времён: веера, вазы, накрытые полотна, гобелены, сумки, виниловые пластинки, тарелки и совершенно непонятные мне предметы, напоминающие кочерыжки или просто бесполезные палки. Помимо полок различная утварь размера побольше служила поддержкой для вещиц поменьше: на старой стиральной машинке местились светильники, копилки и даже магнитофоны. Все эти дети прошлого лежали, висели и стояли так, что я бы назвал «аккуратным беспорядком». И только когда я тщательно осмотрел помещение и его интересное наполнение, я заметил кротко улыбающегося мне хозяина магазинчика и давно знакомый затылок. Виктор Иванович говорил с владельцем так тихо и вкрадчиво, что как бы я не старался, не смог разобрать ни слова.
– Что же вы мёрзнете у входа, проходите, не стесняйтесь! – Хозяин снова учтиво улыбнулся, дружелюбно развёл руки в стороны. – Проходите, проходите.
