— Не стой, — хихикнула Алина, задвигая дверной засов, — раздевайся, сюда нельзя в верхней одежде.
Взяв из моих рук пальто, она повесила его в старенький шкаф, до того пропахший средством от моли, что щипало в носу.
— Аля, это ты? — Неожиданно раздался зов скрипучего мужского голоса откуда-то из глубины помещения.
— Я! — отозвалась Алина, взглядом приглашая меня следовать за собой.
Парник. Это был гигантский парник. Всевозможные пальмы в старых деревянных кадках, длинные ряды каких-то кактусов, комнатных цветов в банках и горшках всех окрасок и размеров, плющи и виноград, плотным ковром увивавшие стены и упиравшиеся в грязный стеклянный потолок. Вот место, где мы оказались.
Но самое главное! В середине этого огромного балкона возвышалась деревянная беседка, выкрашенная в облупившуюся белую краску. А на ступеньках стоял самый настоящий самовар! С сапогом наверху! Я клянусь. Я действительно это видел. Внутри же самой беседки громоздились плетёные стол и стулья, на одном из которых возвышался граммофон, победно сиявший начищенной медью раструба.
— Охренеть, — выдавил я в конце концов, — что это за место?
— Но-но-но, юноша, здесь не пристало так выражаться! — Из-за пальмы, насмешливо грозя мне пальцем, вылез какой-то дед в широких штанах и вязаном свитере. Его борода и волосы были настолько седы, что издалека могло показаться, будто они сделаны из мыльной пены, и вот-вот все пузыри лопнут.
Дед приблизился к нам и протянул высушенную загорелую руку. Удивительно, но его рукопожатие, несмотря на морщины и старость, было очень решительным и сильным.
— Здравствуйте, меня зовут Адриан, — представился я.
— Как как? — С дедом поравнялась бабушка. У меня такой никогда не было. Настоящие влажные и нереально добрые глаза и морщинки в уголках, лицо, на котором немилосердно отпечатались прожитые годы, стальные волосы, собранные на затылке, огромная пестрая юбка и заправленная в неё пуховая шаль.
— Адриан, — повторил я, улыбаясь.
— Сынок, откуда ж ты родом-то?
— Я родился в Гамбурге, но мать у меня русская, — коротко объяснил я, надеясь, что расспросы не продолжатся.
— Нюра, отстань от него, — мягко отозвался дед.
— Андрюша, ты голодный наверно? Мы ждали только Алю, но еды хватит тут на всех, проходите скорее!
— Бабуля, подожди, дай я вас представлю хоть Адриану, — вклинилась Алина, делая упор на моем имени, — знакомься, это Анна Ивановна и Михаил Васильевич, мои самые близкие люди в этом городе. Но они больше любят, чтобы их называли бабушка и дедушка, — нежно улыбнулась она им.
