— Артур! — Выдохнул я. — Спасибо!
— Но это ваш последний шанс. Облажаетесь как обычно, и больше ты от меня ничего не получишь! Две паршивые овцы…
Артур развернулся, собираясь уходить, но его последние слова я уже стерпеть никак не мог.
— А ты не боишься, что скоро я смогу предъявить права на долю в компании деда?!
Артур рывком подскочил ко мне и вцепился в воротник:
— А ты мне тут угрозами не сыпь, а, — зашипел он, — твои 25 % акций перейдут ко мне по твоей же воле. Или ты забыл наш уговор?! Мое слово против твоего, проверим?! В очередной раз! Тебе мало, что у вас отобрали фамилию?! Останетесь без какой-либо денежной поддержки, отнимем ваши тачки, шмотки и квартиру! Даже шавку вашу, и ту продадим! Ты понял?! Ты будешь молчать, а после бала с семьёй, независимо от его исхода, перепишешь свою долю на меня! Ясно?! — Артур тряхнул меня и, оттолкнув от себя, выжидающе и свирепо на меня глядел.
Сгорая от унижения и беспомощности, я заставил себя кивнуть.
— Ах да, совет, — Артур, уже было решивший уйти, о чём-то вспомнил, — если вы с Агатой и дальше собираетесь нюхаться с этими беспородными, типа той рыжей, что сидит у тебя в машине, шансов реабилитироваться на балу у вас не останется вообще никаких.
В каком-то странном оцепенении я стоял на месте, давясь от оскорблений и унижения, которые мне нужно было проглотить. Когда Артур скрылся из поля моего зрения, на плечо легла чья-то тяжёлая рука.
— Руслан, — проговорил я в ответ на слова сочувствия, — сколько он тебе заплатил?
— Что?! Что ты несёшь, Адриан?
— Отвечай мне, сколько?! — Рявкнул я, развернувшись и смахнув его ладонь со своего плеча.
— Сто в месяц, — с трудом ответил он.
— Как долго?
— Весь этот год.
— Почти полтора миллиона… — ухмыльнулся я, — по красивой цене ты нас продал. Брат.
— Но как ты…
— Руслан, я что, по-твоему, совсем идиот?! А Артур похож на человека, который пьёт кофе из картонных стаканчиков?! Я знаю все его повадки. Ему нужно было встретиться со мной, потому что позвать нас на этот Рождественский вечер велел дед. Вы разыграли весь этот цирк, поскольку Артуру «не по породе» самому ко мне приезжать. А я же, совсем как пёс, пробегал за ним весь прошлый год! Ты хорошо повеселился?!
— Друс, — выдохнул он, — прости меня… эти деньги, они мне были нужны очень.
— Тогда, пока он тебе платит, сделай одолжение! Не приближайся ни ко мне, ни к Агате! — Прорычал я, — Не смей!
— Адриан!!!
Но я уже ушёл.
Наверно он видел, как я почти бежал к своей машине, как рухнул на сиденье и захлопнул дверцу.
