Я подошел к Ниоки и аккуратно приобнял за плечи, позволяя ей уткнуться заплаканным лицом мне в грудь. Хотелось как-то ее утешить, но что я мог сказать? «Не грусти, мы все равно скоро умрем, и ты не сможешь отомстить своему обидчику»? Или: «Ты сама в виновата, что хотела погибнуть на этом корабле, и вот твой план удался»?
Так что, я просто обнял ее покрепче и погладил по волосам, как маленькую девочку, прибежавшую жаловаться папе на сломанную куклу. Иронично, конечно, что нашим врагом оказался один и тот же человек. Но если для меня это просто абстрактный противник, который переиграл нас на шахматной доске, то для нее это именно Враг с большой буквы. Человек, не только убивший ее семью, но и пустивший под откос ее собственную жизнь. И выходит так, что этот Кичиро, или как его там, выйдет сухим из воды. Таката сама загнала себя в ловушку в своем стремлении погибнуть с честью и не опорочить остатки репутации своей семьи. Ну да. Жизнь несправедлива. Мне было искренне жаль эту девушку. Она хоть и являлась формально врагом, и ее соплеменники несли ответственность за гибель тысяч людей только в последней битве, но ненавидеть ее у меня как-то изначально не получалось, а за последние несколько часов так я вообще, можно сказать, проникся к ней симпатией. Хотя в этом, возможно, были виноваты алкоголь и ее чертова майка.
Неожиданно по корпусу корабля что-то отчетливо и очень сильно ударило. В полной тишине звук удара эхом прошелся по коридору, отражаясь от стен. Мы с Такатой недоуменно переглянулись, а потом оба, не сговариваясь, рванули к столику с пистолетами. Раздался еще один удар по корпусу. В этот раз совсем близко.
— Нижняя палуба. Кормовой отсек, — предположил я, запихивая пистолет за пояс и направляясь к двери.
— Это или ваша спасательная команда, или вернулись наши абордажники, — задумчиво сказала Ниоки.
Я слишком поздно понял ход ее мыслей. А когда понял, ствол пистолета уже уперся мне в затылок.
— Постой, Ниоки. Ты чего творишь?
— Извини, Хромов, — очень деловым тоном, будто и не пила вовсе, сказала Таката, — ты хороший человек и, не буду скрывать, понравился мне, но в то, что это ваши спасатели, я не верю, а значит, это наши, и я не могу рисковать. Выходим! — и она подтолкнула меня стволом пистолета в коридор. — Направо. Идем к кормовому шлюзу.
По пути я проклинал себя, на чем свет стоит, за глупую доверчивость и пытался придумать хоть какой-то план. А заодно пообещал себе, что если как-то удастся выбраться, пристрелю Такату без тени сожаления.
