Служа и предаваясь возлюбленному, он предает свою душу не божественному, а человеческому, принимает Прибежище не в Боге, а в человеке. Глядя на человека, он смотрит не на Бога в нем, а на его ум и тело.
Он подобен глупцу, который кланяется костюму на теле, а хозяина костюма не видит и игнорирует.
Ему кажется, что он любит, а на самом деле он попал в рабство чувств из-за привязанности, как дикий конь, которого цыгане хитростью заманили в ловушку, оседлали и взнуздали.
О, заблудшая душа, пробудись, не увязай в любви человеческой, как птица в силках! Ищи любви к Богу и только к Богу!
Но не отвергай и не презирай любви человеческой совсем, чтобы не сделать черствым свое сердце, скорее пойми ее, как временную и малую, стоящую перед истинной любовью души к Богу.
Любовь души к Богу
Любовь к Богу есть вера и устремленность души, ее верность и преданность Богу до самозабвения.
Человек, дух, зверь, цветок или дерево, пчела или птица, гора или река – для этой любви одинаковы, ибо для нее – все едино, и во всем она ищет и прозревает лишь Бога.
Эта любовь не привязывает, а восхищает. Она направлена не на человека, а на того, кто есть его Источник. Она не привязана ни к кому и ни к чему конкретному, кроме своего Источника, Владыки и Господина.
Она бескорыстна, ничего не просит, ничего не желает иметь, кроме лицезрения самого Бога и служения ему.
Она бесстрастна, глубока, вечна, безмолвна, неизменна и подобна любви земли к небу, реки к океану или цветку к солнцу.
Как не исчезают с годами небо, океан, солнце, и любовь к ним, так и она с годами не исчезает.
Любовь человеческая быстро вспыхивает, а затем с годами скоро затухает, и теплится, едва тлея.
Любовь к Богу долго растет в душе ищущего, словно разгорающееся пламя.
Любовь души к Богу не имеет человеческих страстей, но в ней есть свой, особенный огонь веры и преданности.
Она требует дисциплины, усмирения ума, очищения души.
Ее пламя разгорается постепенно, но с годами усиливается все больше и больше.
Этот малый огонь, однажды разгоревшись в верящем сердце, в свое время становится великим, всепоглощающим вселенским пламенем, что сжигает в душе дикий лес эгоизма, джунгли страстей и заросли желаний.
Этот огонь не жжет, но согревает, светит, но не ослепляет.
Когда в душе вспыхивает любовь к Богу, человеческая земная любовь кажется ей тяжелым сном, опьянением духа.
Душа, любящая Бога, вкусившая любви к Нему хотя бы самую малость, не желает любить более никого и ничего иного, ибо не меняют небесный нектар из золоченого сосуда на мутную воду из лужи.
