– Все в порядке, я уже иду знакомиться с новой группой детей. – Обреченный вздох Анатолия.
– Нет, это по другому вопросу.
– Да Вы шутите! Сначала на меня вываливают эти отчеты, и это в тот самый день, когда у меня выпускной вечер со второй группой. Потом скидывают этот детский сад! Что еще? У нас загорелся второй сектор и кроме меня его никто не может потушить? – Анатолий распалялся все сильнее с каждым словом. – Или может быть это вторжение инопланетян? Я должен переписать каждую боевую единицу и составить план психологической реабилитации каждого зеленого человека в условиях ведения боевых действий на луне? А нет! Я понял! Я должен сварить кофе этой жирной тупой… Кхм. Арине Петровне?
С каждым словом бедный безымянный для воспитателя санитар все сильнее вжимал голову в плечи.
– Я что, здесь единственный кто работает? У меня что времени вагон? – Не сбиваясь продолжил Анатолий. – Кроме меня хоть кто-то что-то может? У меня дел по горло. Я уже должен рваться на части. Чтобы Вы знали, в моем возрасте нельзя так работать. Почему я должен все улаживать?
Анатолий Григорьевич даже начал тыкать пальцем в грудь молодого сотрудника, который сначала покраснел, потом побледней и сжался как меленький котенок.
– Меня не интересует, что там произошло! – Уже кричал старший воспитатель реабилитационного центра. – У меня осталось пол часа на принятие новой группы. Потом я прощаюсь с выпускниками. Потом я заполняю никому не нужный отчет на сорока страницах, и только потом я выслушаю чего Вы от меня хотите! Можете пока запереться в туалете, если боитесь встречаться с директором и объяснять, почему ее распоряжение не смогли донести до моих ушей. Мне просто наплевать! И будьте уверен, если Вы еще произнесете хоть слово, то я буду Вас бить ногами, и ни один человек меня не осудит! Я не посмотрю на Вашу молодость, я не посмотрю на то, что Вы выполняете приказ. Мне просто наплевать! Найдите меня пол восьмого вечера! И ни минутой раньше!
И все же юноша нашел в себе силы, чтобы, семеня на цыпочках, за Анатолием затянуть на одной ноте:
– Анатолий Григорьевич, простите меня, но вечером состоится пресс-конференция. Вы просто обязаны на ней защитить достоинство нашего центра. Вы ведь понимаете, что это не мое решение. Это не моя ответственность. Арина Петровна уверена, что только Вы можете представить нашу работу с лучшей стороны. Понимаете, в общественности ходят различные мнения. Они не очень лестные. Поговаривают, что мы мучаем детей, что мы садисты! Если Вы не дадите краткое интервью, хотя бы пару слов, то нас просто разорвут. Нас закроют. Подумайте о детях! Подумайте об этих несчастных детях!
