— Ты притягиваешь к нам лишние взгляды. Будь благоразумна.
Я тут же оказалась в плотном кольце рук, да еще и прижатой к нему.
— Князь Тьмы – мой брат. Он обещал послать подарок к королевскому празднику. Постарайся не попадаться ему на глаза и не привлекать к себе внимания, чтобы дракон не принял за подарок тебя.
Как меня? Разве людей можно дарить? Хотя, о чем я спрашиваю! Если людей можно передавать в качестве долга…Зато теперь ясно, почему Фол заставил меня застегнуться по самые уши.
Постепенно я успокаивалась, принимая неизбежность происходящего. И Фол, видя мое смирение, держал уже не так крепко, хоть и не сводил с меня глаз.
У кромки озера танцевали участницы отбора. Они двигались плавно, неспешно, соблазнительно. Извивались под мелодию флейты, пытаясь захватить внимание короля хотя бы на секунду, но дракон наблюдал за ними, не подавая виду, что хоть кто-то из них ему приглянулся. Сухарь этот их дракон! Змеиные танцы покорили даже меня.
Флейту сменили барабаны, и на сцену вышли девушки-ящерицы. Танцы стали похожи больше на акробатику, нежели на соблазнение. Однако, дракон продолжал внимательно следить за происходящим. Уже несколько минут он был полностью поглощен зрелищем, я решила, что могу получше рассмотреть его, не боясь, наткнуться на его взгляд.
Первым, что бросалось в глаза, были крылья. Мощные, кожаные, блестящие. Король не стал складывать их за спиной. Наоборот, расправил, как символ своего величия. И плечи были подстать крыльям: широкие, бугристые, сильные. На обнаженном, блестящем от масел торсе дракона была заметна каждая мышца, и, как ни странно, тело было гладким, без чешуи. Но даже издалека кожа казалась плотной, не человеческой. Через темные соски были продеты кольца, соединенные толстой золотистой цепью, которая уходила вниз, прячась под набедренной повязкой.
Одернув себя, что рассматривать такие детали неприлично, я поднялась глазами выше. Лицо короля выражало гордость и тщеславие, а еще спокойствие и лень. Он будто говорил: «Ну же, удивите меня!». Его профиль был неправильным, резким, но шипы на лбу и большие миндалевидные глаза делали его интересным. Я не могла упустить момента, чтобы не запечатлеть его.
С ближайшего стола я взяла большое белоснежное блюдо, освободила его от фруктов, вилкой подцепила истлевший уголек из огненной чаши и принялась за работу. И когда портрет был почти закончен, меня постигло странное желание: проникнуть в голову короля. Через глаза. И не просто проникнуть, а с какой-то целью. Только с какой? Я замерла от непонимания, что со мной.
