– В девяностые много людей крестилось во второй раз, потому что точно не знали крестили их в младенчестве или нет. В этом случае священник говорит: «Аще не крещен, крещается», – пояснил отец Александр, – Извините. Так на чем мы остановились? Вы с преподавателем пошли в храм.
– Да. Пошли. Ожидая однокашников на Соборной площади, я принялся рассматривать центральный Собор нашего города, сам я из Ростова-на-Дону. Друг-преподаватель, воспользовавшись моментом, рассказал, что с момента первого освящения Собора, стали возникать многочисленные проблемы. Зимой 1791 года, под Католическое Рождество, от удара молнии полностью сгорел первый деревянный вариант Церкви.
– Заметьте, зимой от удара молнии! Вот вам и Боженька любит! – вставил свое словцо заскучавший Виктор.
– Затем Храм несколько раз перестраивали. В 1887 году, к каменной постройке достроили четырехъярусную колокольню. После захвата Дона большевиками, на Православие начались гонения. Кресты сняли, а Собор закрыли, сделав из него зоопарк. Но с момента как всё перевернулось с ног на голову, времени прошло не так много. В сердцах людей еще оставалась Вера и ходить в Церковь, чтоб смотреть на животных, оскверняющих Храм Божий люди не стали. Зоопарк закрыли, а помещения отдали под склады. Во время Великой Отечественной Собор опять пострадал и опять от рук своих же. Было принято решение взорвать колокольню, чтобы она не выступала ориентиром для неприятельской артиллерии. Во время оккупации, фашисты, стараясь наладить контакт с местным населением, открыли Храм. Дом Божий моментально ожил. Прихожане принесли спрятанную до лучших времен церковную утварь. Немцы нашли взятых в плен православных батюшек. Начались богослужения. В отличие от других Церквей, после войны службы в Соборе продолжились, причем будущий патриарх всея Руси игумен Пимен в одно время был здесь секретарем, а потом ключарём.
Войдя на паперть центрального Собора, я вдруг вспомнил, как детстве, на Пасху, несмотря на комсомольское оцепление, мне удалось проскользнуть вовнутрь. Я услышал удивительное пение, увидел пылающий золотом иконостас, лики святых, вдохнул запах тающего воска и ладана. Но тогда, движимый простым ребяческим желанием увидеть что-то запретное, я ничего не понял. В этот раз посещение Храма было совсем другим. Переступив порог, я вдруг почувствовал, как кто-то незримый взял меня за руку и повел. Грянул хор: «Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй!». От какого-то непонятного стыда полились слезы. Я стоял и не мог классифицировать свои ощущения. Что со мной происходит? Почему мне хочется плакать?
