— Не чеши ерунду, центурион, — откровенно ржет в ответ. — Знаешь, сколько таких, как ты, было?
— Сколько?
— Не счесть!
— Запомним последнего.
— Тебя-то? Ну не будь же ты такой тупой!
— Ты не обязан всегда быть лучшим. Остановись, пока не погубил себя. Это проблемы Рената Ильдаровича, ты не обязан…
— О, я остановлюсь, — выпаливая это, подрывается на ноги и угрожающе надвигается. Я не отступаю, из-за этого почти сталкиваемся лицами. — Остановлюсь, чтобы погубить тебя, ракушка. Как же туго ты соображаешь!
— Твои слова — это только твои слова. И меня они не задевают. Понятно тебе, КираКираБу? — на самом деле мне хочется громыхнуть ногой и еще с десяток раз выдохнуть это «бу-бу-бу». Но я отлично владею собой… — Хочешь взрывать, будем взрывать!
— Тебе не стоит со мной связываться, — предупреждает тоном дьявола.
От моей наглости он зол и одновременно доволен.
— Мне следует испугаться? — хлопаю ресницами, будто и правда с умом не дружу и отчаянно нуждаюсь в его совете.
— Следует, — и я знаю, что он не врет. — Имей в виду, я на полдороги не сворачиваю. Я всегда первый. Во всем первый.
— Да-да-да, — поддакиваю и киваю. — Приятнее всего будет сделать тебя на соревнованиях!
— В какой лиге ты участвуешь? — фыркает, явно рассчитывая услышать какую-нибудь ерунду.
— В той же, в которой будешь ты.
На лице Кирилла появляется очередная презрительная ухмылка.
— Я четвертый год побеждаю. С таким отрывом, что тебе и не снилось.
— И? Я не пойму, ты сейчас хвастаешься или жалуешься? — возвращаю ему его же нелепую реплику. — Не напрягайся так, а то лопнешь от собственной важности.
— Ты, блядь, доведешь меня…
— Конечно, доведу!
— Вали, на хрен, сказал.
— Вот и пойду!
— Вот и иди! — рукой направление указывает.
Когда я не реагирую, внаглую меня разворачивает и толкает к окну. Выбора нет, но прежде чем перебраться в комнату, я, конечно же, оборачиваюсь.
— Спокойной ночи, брат, — выдыхаю, только чтобы позлить его.
— Хуят.
— Сладких сно-о-ов…
— Нет, я тебя точно когда-нибудь прикончу!
Слушай, центурион, ты сцены не попутала?
© Кирилл Бойко
— Кира, ты куда так засмотрелся? — сидящая на моих коленях Маринка снова проделывает эту раздражающую хрень — скребет когтем мне по морде.
Резко дернув головой в сторону, ловлю ее загребущую лапу и, выкручивая ей же за спину, грубо толкаю ближе к себе. Узкая юбка задирается выше всяких границ приличия и туго натягивается на бедрах Довлатовой, являя моему воспаленному взгляду полоску красных трусов и стирая, наконец, с сознания маячащую где-то на горизонте чертову сводную сестру.
