Второе обращение прошло уже легче. Наверное, источник помог.
— Два, — посчитала я.
— Что происходит?! — в голосе крохи слышится паника.
— Так надо, маленькая, — как можно спокойнее отозвалась я. — Сейчас поиграем в «смени ипостась».
— Это как?
— А вот так: я становлюсь тобой, ты мной. И считаем. Умеешь считать?
— Наверное… — неуверенно ответила лериреюшка. — Как-то это не весело.
— Это сейчас так кажется, — терпеливо отозвалась я. — А потом нас ждёт приз. Обещаю!
Может быть, он ей даже понравится. Взрослой-то. По крайней мере, я на это надеюсь.
— Лео, чего ты смотришь… Вот же она я, — чуткий лерирейский слух уловил курлыканье одной из недокуропаток.
«Уррр…» — едва не зарычала я в полный голос.
— Приз?! — привлёк моё внимание внутренний голосок лериреюшки. — Тогда давай! А долго играть?
— Зачем так нескромно, графиня? Я лучшая партия, — послышался ещё один голос.
— Сейчас было «два», — едва не скрипя зубами, ответила я малышке. — А надо «триста восемьдесят».
Главное, чтобы за это время моего жениха не охомутали.
— Ууууу… Много, — недовольно проворчала кроха.
— Да вы обе и мизинца моего не стоите! — вмешалась в разборки стервятниц третья особь.
Я невольно скребнула когтистой лапой по дну, разгоняя тут же засиявшие камни силы.
«Спокойствие, Лара. Только спокойствие. Леонель в их сторону даже не смотрит».
— Если будем делать это быстро, — как можно беззаботнее отвечаю лерирее, — ты и не заметишь, как счёт подойдёт.
— Ты так хочешь этот приз?
— Безумно! — добавив в интонации побольше восторга, отозвалась я. Мысленно поклявшись себе, как только стану императрицей, изгнать всех стерв… Ну, то есть, стервятниц, из дворца. — Ты мне поможешь? Сама я устану, или со счета собьюсь.
— Ну, если ты так этого хочешь, то — три!
И вот я опять нагая пред взорами всего честного народа. Не затягивая, меняю обратно ипостась.
— Четыре! — выполняет свою миссию пушинка.
А бабьё всё ещё бьётся за чужого мужика. Глупые, так и не поняли, зачем я устроила это шоу.
Пять… Шесть… Десять… Сорок… Семьдесят… Сто пятьдесят пять… Голова идёт кругом. Даже любопытство погасло, и я больше не прислушиваюсь к стервятничьим склокам на берегу. Двести… Сил уже нет, хоть я и в источнике. Двести сорок три…
— Я устала… — захныкала лерирея.
— Понимаю, моя хорошая. Потерпи. Большая часть уже позади…
— А мне приз понравится?
— Будем надеяться, — не стала обманывать её я. — Но, если нет, мы тебе другой придумаем, — даже мысленная речь, теперь давалась с трудом. — Договорились?
