Благодаря своему советнику я удержался на месте. Что радует, ибо как-то уж слишком возбуждает меня эта девчонка. Встав из-за стола, я более чем красноречиво признался бы присутствующим в своих желаниях. Здесь, конечно, все свои, но всё же подобные реакции не подобают императору. Отец всегда был внешне спокоен, хоть я и знаю, что их с матерью всегда связывала страсть. Интересно, Ларетта заметила мой порыв? И если да, то как бы восприняла, подойди я к ней? Оттолкнула бы? Или, опешив от неожиданности, ответила на поцелуй, как тогда, в кабинете?
Я ел, совершенно не ощущая вкуса, стараясь не смотреть в сторону девушки, будоражащей разум и тело. Вникнуть в суть ведущегося за столом разговора было непросто. Благо поначалу шла ни к чему не обязывающая светская болтовня. Немного о погоде, немного о политике…
Элиза, очень кстати заинтересовалась магическим источником, скрывающимся в недрах раскинувшихся под моим дворцом пещер. А ведь я его в учёт совершенно не брал. Использовал для восстановления работоспособности артефактов, и всё. Сам же, вблизи с ним пытался что-нибудь сотворить, но самое большее, что мне удавалось, это создать плярис или сменить ипостась. Вот только, что пользы от этого? И, конечно же, с Лареттой я его никак не связывал. Какой смысл, если девчонка никогда не владела магией?
Мысли мыслями, соблазны соблазнами, а всё же мы многое успели обсудить, и даже решили, что я выдвинусь к бывшим слугам Катерины вместе с Лареттой. А Мэрион и Владисвет тем временем присмотрят за порядком. Им не впервой, справятся. На крайний случай никто не отменял амулеты связи. Это вчера, при попытке связаться с Лареттой он засбоил из-за защиты, но в остальных случаях эти артефакты работают безотказно.
— Кажется, я слишком задумалась и пропустила что-то важное, — неожиданно встрепенулись Ларетта.
— Я выяснила всё про магический источник, — пояснила Элиза. — Потом расскажем, — она взглянула на Арлетту и девушка кивнула в ответ. — И нам действительно понадобится что-то сугубо личное, принадлежавшее Катерине. Или её биоматериал.
— Так что выезжаем утром к её бывшей служанке, — резюмировал я.
— Выезжаем?! — переспросила моя голубоглазая. И, заметив мой кивок, с какой-то обречённостью вздохнула: — Утром, так утром.
Что её так напрягло? Неужели так и не простила то, что я не успел рассказать о своём последнем разговоре с Катериной? Или тот мой порыв в кабинете настолько напугал землянку, что теперь ей неприятно лишний раз находиться рядом со мною? Но… Она ведь ответила на поцелуй. И сейчас так смотрит, что хочется душу демонам продать, лишь бы на меня вечно вот так взирали эти голубые глаза. Или… Может, она на всех так смотрит?
