Я вздохнул и вышел из комнаты.
— Мне надо на арену.
От этой фразы префект немного удивился.
— Она закрыта. Ваши игры послезавтра. Хотя если вам очень хотелось бы…
— Мне не смотреть бои нужно. Я хочу ещё раз взглянуть на тех воинов. Они, все же, должны служить под моим началом, если выживут.
Такая мотивация была ему понятна. Префект не стал козлиться и выделил мне сопровождение из пятерых вооруженных слуг. Не наемники или ликторы Стилиона, но сойдет.
Мой визит стал для распорядителя сюрпризом. Поначалу он испугался, но быстро понял, что я не собираюсь метать громы на его голову.
— Вывести на арену?
— Да не обязательно. — ответил я, пытаясь влить в голос как можно больше уверенности. — Подойдёт какая-нибудь достаточно просторная комната. Хотелось поговорить с ними наедине.
И вдруг меня осенило. Я собираюсь оказаться наедине с восемью убийцами. На счету каждого пара десятков трупов. Двое из них даже по местным меркам преступники. Черт… И что? Все свернуть или говорить с ними через решетку?
Духота, да ещё эта вонь от зверинца. Я иду по коридору за распорядителем. За мной пара префектовых слуг с короткими мечами. Статы я посмотрел. Гладиаторы порвут их голыми руками, так что надежды на охрану нет.
Я видел это место в режиме стратегии. Темницы. Каменные мешки за решетками. Небольшой предбанник с окном в потолке. Лязг металла отдается эхом по коридорам. Из камер выводят лишь двоих. Преступников. А вот гладиаторы похоже содержатся не за решёткой. Даже удивительно. Хотя куда им бежать? Весь город их темница. Вся Империя — тюрьма. На арене у них есть шансы, а за её пределами нет.
И вот я, человек не судимый и не прирезавший в жизни даже курицы, стою напротив профессиональных убийц. Это пол беды. Мне надо ими командовать. Не только на играх, но и прямо сейчас. Слова застревают в горле. Что им сказать? Как дела, товарищи убивцы? Слыхали, что в мою честь будут игры, на которых вас могут прирезать?
Они смотрели на меня. Теперь уже без доспехов и намного, намного ближе. Я мог разглядеть сколько шрамов на их телах. Не скажу, что каждый здесь был качком… Но стоило взглянуть на руки ветеранов и возникало неприятное ощущение собственной уязвимости. Не жилы, а канаты у них в предплечьях.
— У меня есть вопрос. — говорю и собственный голос не узнаю. Но хотя бы не запнулся. — Что вам нужно для победы на арене?
Плохой вопрос. Слишком общий. Однако только его я смог из себя выдавить, под пристальным взглядом этих чудовищ в человеческом облике.
